- Стижиан, мне стоит тебе напоминать, что это варево - последнее средство, чтобы остановить кровь. Если оно не активирует регенерацию сразу после соприкосновения с телом, то это может убить его.
Стижиан стиснул зубы и сжал кулак. Он разве что не зарычал, так что монахиня даже чуть попятилась: ей показалось, что она стоит рядом с ящиком взрывчатки, которая вот-вот рванет.
- А что, ты предлагаешь ещё подождать? Восемь дней уже ждем, и он ещё жив только благодаря тому, что Дримен его охладил, а Линео переливал ему нашу кровь.
- Есть риск... И риск огромный. Ты готов рискнуть жизнью своего друга?
- Тебе-то какая разница? Тебя же чужие жизни беспокоят много меньше твоей собственной.
- Так вот почему ты на меня так злишься. - Ора отвела взгляд к двери и увидела, как в неё вошла практически вся собравшаяся в доме свита: Линео Визетти, низкорослый старикашка, который с виду напоминает кого угодно, но только не магистра стихийной магии; Дримен Перферо, претендент на место магистра того же направления; Лиада, о силе которой монахине ничего не было известно, а вслед за ними Тео и Кирано.
- Сейчас не то время чтобы мы это обсуждали. - В полный голос сказал Стижиан, прежде чем заметил всех зашедших людей.
- Погодите лить на него масло, - раздался скрипучий голос Линео, подошедшего к постели медиума, - Надо сначала кое-что проверить. - Он выдержал красивейшую, полную напряжения паузу и продолжил говорить. - Я переговорил с Вильмутом...
- Вильмутом? - Тео чуть было не подскочил. - Он разве ещё не отправился восвояси? И даже говорил с вами о чем-то?
- Вы с ним что, знакомы? - Подхватил его Дримен, а его семицветные глаза с горечью глядели на медиума.
- Вроде того, - оскорбленный прерыванием его речи ответил Линео, - мы практически выросли вместе. - И снова выдержал красивую паузу. - Есть одна вещь, которая его очень сильно беспокоит. Он поведал мне о ней и попросил проверить. По его мнению, есть только одно правильное объяснение всему, что происходит с этим юношей.
Присутствующие, казалось, перестали дышать, ожидая того, что сейчас сделает великий магистр. Только храпу Светоча удалось разрядить напряженную обстановку.
Линео вытянул перед собой руку, словно бы ожидая, что кто-то что-то в неё положит, и его глаза широко распахнулись. Из пространства вокруг руки стали возникать сине-белые крупицы, сливающиеся в кристалл, едва вмещающийся в ладонь.
- Это - кристалл риджи. - Этой фразой магистр сразу всем дал понять, что не желает слышать каких-либо вопросов и, тем более, комментариев. Дримен с трудом удержался чтобы не спросить, что это за заклинание его наставник сейчас сотворил. - Этот артефакт был выставлен в церкви Эсфити и его выдавали за один из осколков Северной Звезды. В действительности - это просто перенасыщенный энергией кристалл риджи. Сейчас я перенаправлю всю имеющуюся энергию в медиума. - Он толи все время забывал, как его зовут, толи по какой-то причине старался более не видеть в Амите живого человека.
Дримен, как и все остальные, кроме, пожалуй, Оры, уже не раз видевшей прямую передачу энергии риджи, ожидали, что кристалл снова засияет и песчинки вновь возникнут вокруг него, но этого не произошло. Сосуд энергии начал таять, однако собравшиеся не перестали чувствовать энергию.
Искажающая воздух дымка возникла над Амитом. Он застонал, словно бы видел страшный сон, и его пронзила глухая боль. Моток ткани, обматывающий грудь, приобрел новый, свежий оттенок красного.
Линео и бровью не повел: замер, быстро придумывая объяснение произошедшему.
Ора и Стижиан, сидевшие у кровати медиума, кинулись снова останавливать кровотечение. Из-под кровати возникли несколько банок с маслами, разносящими по комнате жутковатый запах целебных снадобий.
Монах приподнял друга, чтобы Ора смогла снять с него присохшую, насквозь пропитанную кровью ткань. У неё не оказалось под рукой какого-нибудь другого материала, и она привстала, чтобы оторвать длинный кусок от своей юбки. Схватив одну из банок, монахиня скомкала черный лоскут и впихнула его в прямо в банку, затем вытащила и принялась оборачивать ею Амита.
Того стало трясти. Хоть заклинание холода, наложенное на него Дрименом, продолжало работать, у медиума поднялся жар, на теле проступили капли пота.
- У меня есть объяснение... - Проговорил Линео, но понял, что несколько не своевременно: на его глазах один из двух существующих медиумов висел на волосок от смерти, и ему, как и всем остальным, стало как-то не до слов.