Череп вставил в глазницу монокль:
— Что ж… — вздохнул он и посмотрел на Цайта сквозь блестящую стекляшку, — Duodecim aereos sciuri. Parere aut mori.
Цайт не очень хорошо знал древнеэстский, однако слово mori в этой странной фразе ему крайне не понравилось. Его-то он знал.
Череп посмотрел на замершего Цайта и удовлетворенно кивнул:
— Иди за мной.
Хватка на плече исчезла, как будто рыжий не сомневался, что юноша подчинится. Смешно.
Цайт ужом юркнул под стол и выскочил с другой стороны. Выскочил…
И понял, что попался.
Зайдя в пивную, он выбрал угловой стол и сел спиной к стене, лицом к выходу. Сейчас он стоял так, что слева и сзади была стена, справа — стол и единственный путь в свободе был впереди. Но там уже стоял высокий, как огородное пугало, Череп.
В голове мелькнула досадливая мыслишка, что, метнись он под столом вправо, и выскочил бы прямо в зал, где не стал бы задерживаться на пути к выходу. Но такой трюк нужно было проделать в опасной близости от рыжего громилы, выглядевшего слишком опасным…
Подтверждая мысль, здоровяк уцепился рукой за стол — на правом запястье мелькнул точной такой же шрам, как и на левом — и отодвинул его чуть в сторону легче, чем девочка отодвигает в сторону корзину для пикника. Другая рука достала из кармана толстый кожаный портсигар.
В пальцах Черепа заблестел самый наверное неожиданный в такой ситуации предмет — высокая тонкая бутылочка, искрящаяся хрусталем, с блестящей медной пробкой, на коротой чернела кнопка. Внутри переливалась густая желтоватая жидкость.
И портсигар и бутылочка выглядели совершенно безобидно. Однако Цайту в своей жизни приходилось видеть много предметов, совершенно не похожих на оружие и тем не менее таковым являющихся. А занятия в химической лаборатории обогатили его знанием о том, что может натворить совершенно невинная жидкость.
Другие посетители пивной не обращали внимания на разворачивающуюся сцену. Не кричат, не дерутся, посуду не бьют, ножей и пистолетов не видно — значит, все в порядке.
Глаза Цайта лихорадочно вращались в глазницах. Глаза!
— Я не тот, кто вам нужен! — юноша сорвал повязку с лица и посмотрел обеими глазами.
Никакой реакции.
— Искусственные глаза сейчас делают настолько хорошо, — пробормотал Череп и направил бутылочку в лицо юноши. Тонкий палец лег на кнопку, как на курок пистолета.
Слева — стена, сзади — стена, справа — рыжий, прямо — Череп.
Выхода нет.
Убийца не заметил прыжка Ксавье из паровика, в котором ехал неприветливый тип в белом. Он все так же шагал по улице, не оглядываясь, не прибавляя шага и не замедляясь.
Ксавье шагал следом за ним, шагах в десяти, ощупывая взглядом спину. Среднего роста, темное пальто, потертый котелок на голове. Растоптанные ботинки шлепали по попадавшимся пятнам подтаявшего на весеннем солнце снега.
Юноша не мог бы сразу ответить, зачем он увязался следом за убийцей. Может быть, осознание того факта, что он фактически провалил задание, пусть учебное, может быть, привычка самому принимать решения… А может быть просто охотничий азарт, подобный азарту пса, не задумывающегося, зачем он бросился за белкой.
Убийца свернул в узкий переулок, вившийся между высокими кирпичными стенами. Ксавье последовал за ним. Шум большой улицы — топот ног, голоса, стук копыт, пыхтение паровиков — постепенно стихли, как стихает любой шум в старом ельнике. Только шаги, шаги двух человек. Удачное место, чтобы схватить человека и выпытать, зачем ему понадобился пакет, не рискуя объясняться с полицией.
Ксавье изображал курьера, который изо всех сил торопится, но при этом ни на лишний шаг не приближался к преследуемому.
Убийца прошел мимо низкой арки во двор, бросил в нее быстрый взгляд и чуть прибавил шаг. Похоже, что он приближался к цели своего путешествия… Ксавье тоже увеличил скорость.
Преследуемый, все так же не оглядываясь, свернул за угол — в этом месте от переулка отходил еще один, совсем уже узкий ход — Ксавье почти побежал, шлепая сапогами по снегу.
Звук его шагов отражался от высоких стен, дробясь, наслаиваясь, раздваиваясь…
Шаги за спиной!
Ксавье прыгнул в сторону и острая блестящая спица, вынырнувшая из рукава убийцы, прошла мимо, так и не воткнувшись в спину неосторожного юноши.
«Как он…». Загадка преследуемого, неожиданно превратившегося в преследователя, разрешилась просто, стоило только чуть подумать. Свернул за угол, пробежал через двор и вышел за спиной Ксавье из той самой арки…
Думать было особо некогда: убийца сделал еще один выпад и стальная спица прошла в опасной близи от увернувшегося курсанта.
Орудие убийства скрылось в рукаве, и в пальцах убийцы блеснул клинок ножа.
Правая рука Ксавье быстро махнула по левому бедру. Нет, шпаги курьерам не полагаются. Да и задание было учебным, совершенно не опасным…
Из рукава Ксавье скользнул в ладонь нож.
Убийца, уже было двинувшийся вперед, пригнулся и оскалился.
Узнал нож?
Они закружили вокруг друг друга, не сводя глаз с противника, пытаясь понять, с кем же столкнула судьба.
Узнал нож?
Характерно выгнутое острие и три зубца на обухе рядом с рукоятью — эти ножи знал любой драккенец. Нож горных егерей.
Земляк? Или…
Светлые волосы падают на лоб, светлые, неприятно желтого оттенка, каких нет ни у одного драккенца. Светлые, почти белые глаза, круглый нос…
Берендианин!
Восточная граница герцогства Драккен проходит по верхушкам горного хребта, поросшего черными елями. За этими горами — королевство Беренд. Давние, исконные враги Драккена.
— Берендская тварь! — хрипло вырвалось из горла Ксавье.
— Драккенский упырь! — прищурился оставшийся пока безымянным убийцей.
Блестела сталь в руках двух заклятых врагов, внезапно встретивших друг друга посреди столицы Шнееланда.
Здесь не Черные Горы и вокруг — не стволы елей, а стены домов. Но это неважно. Эту встречу переживет только один из них.
Берендский волк или драккенский вервольф.
Глава 7
Бранд
Улица Половины копья. Улица Рогатой шляпы. Королевская улица
16 число месяца Мастера 1855 года
Особняк епископа Гаттонбергского на тихой улице Рогатой Шляпы больше походил на монастырь: высокие гладкие стены, покрытые серой штукатуркой, узкие решетчатые окна, тяжелые двери темного дерева…
Взгляд сыщика ощупал фасад здания:
— Какое из этих окон — кабинет епископа? — спросил он у сопровождающего: невысокого толстенького священника в черной рясе и широкополой шляпе, почти полностью скрывающей лицо.
— Окно кабинета епископа выходят в сад.
Сыщик удовлетворенно кивнул и еще раз осмотрел фасад. Священник вежливо кашлянул.
— Да-да, я помню, нас ждут. Юноша, пойдемте.
Вольф двинулся за сутулой клетчатой спиной. Он до сих пор нервничал из-за необходимости подчиняться недворянину, но чувство недовольства уже сменилось острым любопытством: как же смогли убить епископа?
Раз уж тебя взял в ученики знаменитый сыщик — пусть и только на одно расследование — то будь уж добр, соответствуй этому званию. Пока в своих размышлениях курсант склонялся к мысли о подкупе стражников. Заплатили им деньги — много денег — и те, если не сами придушили епископа, то уж точно помогали перетаскивать тело. Простолюдины вообще падки на деньги…
А он, Вольф, подчиняется простолюдину…
Всплывшая было мысль тут же была загнана обратно.
Во-первых, ему уже дан приказ короля — сопровождать господина Римуса. А приказ короля — это такая вещь, с которой не поспоришь.
Во-вторых, его все-таки не стеречь преступников заставляют — постыдное дело для дворянина — или, тем более, заниматься торговлей… проклятое занятие…
Ну и в-третьих — хотя к проблеме службы с простолюдином это не имело отношения — настроение у Вольфа поднялось оттого, что мерзкий шут сел в лужу.