Когда прозвучали слова короля «Вся надежда на вас» — он имел в виду, конечно, Рауля Римуса, но ведь и его, Вольфа, немного — в кабинете повисла торжественная и значительная тишина. Нарушенная кашлем сыщика.
— Кха… Да, ваше величество, я согласен. Но хотелось бы сразу же уточнить вопрос оплаты.
«Простолюдин… — подумал Вольф — все мысли только о деньгах…». Он расстроено забросил в рот остатки картошки с тарелки. И тут к нему обратился шут:
— Вкусно? — с надеждой спросил он, заглядывая в глаза юноше.
— Очень, — кивнул тот.
Шут как-то занервничал, задергался, бесцеремонно протиснулся между королем и сыщиком и схватил со стола бутылочку. Откупорил, понюхал, несколько ошалело посмотрел на Вольфа:
— Точно вкусно?
— Ник, — король обратил внимание на сосуд в руках своего шута — ты полил картофель юноши медовым сиропом?
— Ну да… — шут был растерян, — А он… Вкусно…
Вольф непонимающе посмотрел на шута, король — на Вольфа. И тут вмешался сыщик:
— Мой ученик родом из Айнштайна. Жареный картофель с медовым сиропом — традиционное блюдо в тех краях на праздниках, таких как День Урожая.
Вольф подавился смешком:
— Простите, ваше величество, — покаянно встал он.
Но ситуация на самом деле была смешной: шут, желая поиздеваться над ним, полил картошку сиропом, думая посмеяться, глядя как юноша будет плеваться или пытаться проглотить приторную дрянь. Картофель по-айнштайнски не все любят. Ну, кроме коренных жителей, те, и Вольф не исключение, просто обожают это блюдо.
Нет, правда, смешно получилось.
— Вы разбираетесь в кухнях различных стран? — с энтузиазмом вопросил король у сыщика.
— Да, ваше величество, иногда это необходимо в моей работе. Был случай, когда я разоблачил мошенника, выдававшего себя за уроженца Локерланда, но не знавшего, как правильно едят локерландскую селедку.
— Кстати, о рыбе. Вы ведь прибыли из Зеебурга?
— Совершенно верно. Меня пригласили расследовать любопытную кражу, но, пока я добирался, вор признался сам.
— Ваша репутация иногда вам вредит, — король сощурил глаза в улыбке, — Но я не об этом. Вы пробовали зеебургских карасей?…
Разговор свернул на привычную его величеству Леопольду Седьмому дорогу.
Вольф согнал непрошеную улыбку со своего лица: двери особняка раскрывались и сейчас им предстоит встретиться…
Холера!
В дверях стояли стражники епископа. В первое мгновение Вольфу показалось, что они ошиблись зданием и попали в гостиницу, где остановился передвижной цирк.
Низкорослые, еще чуть-чуть и их можно было бы назвать карликами, в мундирах в поперечную черно-белую полоску, на голове — плоский белый берет с огромным голубым помпоном. И самое главное — в руках алебарды. Алебарды! Это в наше-то время!
— Проходите, проходите, — пробубнил им в спину низенький священник. Интересно, в Гаттонбергском епископстве все такие…
— Добро пожаловать.
О. Не все.
В зале их встречала самая необычная пара, из всех, которых только видел Вольф. Два священника в песочно-желтых рясах, с золотыми цепями из шестиугольных звеньев. Насколько помнил Вольф из лекций — знак ближайшего советника епископа.
Стоявший справа был огромен и широк, как вставший на дыбы медведь. Если бы он не был священником, то Вольф поклялся бы, что епископа придушил именно он.
Тот, что стоял слева, был не менее высок, но при этом худ, как удочка. Из-под черной шапочки с золотой вышивкой свисали жидкие пряди волос. Тощий советник стоял с трудом, опираясь на тяжелую трость, лоб был покрыт крупными каплями пота.
Низенький провожатый выкатился из-за спины Вольфа:
— Детектив Рауль Римус с сопровождающим. Его преосвященство отец Райн, первый советник епископа…
Медведеподобный отец наклонил голову, рассматривая сыщика.
— … его преосвященство отец Заубер, второй советник епископа.
— Добрый день, — произнес худой священник, вцепившись побелевшими пальцами в набалдашник трости, — Благодарю вас, отец Браун, можете идти.
В сопровождении двух советников и пяти стражников — все как один низкорослые — Вольф и сыщик — а если быть точным, то сыщик и Вольф — прошли в кабинет.
Высокое окно с узорной кованой решеткой, у которого стоял массивный стол, заваленный бумагами, вдоль стен выстроились высокие резные шкафы, запертые на замки, а также несколько черных кожаных кресел, в одно из которых рухнул отец Заубер, чуть не потеряв свою трость:
— Прошу прощения, но у меня разыгрались старые раны.
Лет Зауберу, как и первому советнику, было около сорока или чуть больше, так что за свою жизнь он мог поучаствовать не в одной войне.
— Это кабинет епископа? — деловым тоном произнес Римус, — Убийство произошло здесь?
— Нет, — ответил Райн с высоты своего роста.
— Тогда зачем мы сюда пришли?
— Нам необходимо обсудить несколько вопросов, — Райн тоже опустился в кресло. Вольф, черной тенью маячивший за спиной сыщика, отметил, что присесть им не предложили.
— Мои услуги, — взмахнул механической рукой Римус, — оплачивает его величество король Шнееланда.
— Это нас и беспокоит. Его преосвященство крайне отрицательно относился к Шнееланду, и к идеям сотрудничества с ним. В свою очередь, король Леопольд был КРАЙНЕ заинтересован в привлечении нашего епископства на свою сторону. Вы понимаете, к чему я клоню?
— Да, — сыщик кивнул, но продолжать не стал, так что отцу Райну пришлось все-таки озвучивать свои подозрения.
— Его преосвященство убили агенты короля. Люди канцлера или маршала, не знаю. И я хочу, чтобы вы, невзирая на то, кто заплатил вам, нашли доказательства того, что епископ убит шнееландцами.
Римус, неслышно ступая на доскам пола, подошел к Райну и посмотрел на него сверху вниз:
— Никто и никогда, — отчеканил он, — не скажет, что Рауля Римуса купили. Я не буду искать того, кто устраивает вас или короля Леопольда. Я просто найду убийцу.
— Епископа убили шнееландцы, и любой другой ответ будет ложью.
— Если вы уже знаете ответ, то зачем пригласили меня?
— Вас пригласил я, — прохрипел из своего кресла Заубер, отчаянно пытаясь сдержать кашель, — Найдите того, кто убил отца Иоганна. Я прошу вас.
— Отец Заубер! — вскочил Райн.
— Отец Райн! — Заубер тоже попытался вскочить, но получилось это неважно. Вообще не получилось.
Шарах!!! Железная рука сыщика с грохотом ударила по столешнице. С одной из бумажных кип спланировала и опустилась на пол бумажка.
— Проводите меня, — тихо и спокойно произнес Римус, — в кабинет, где произошло убийство.
В провожатые им достался все тот же толстенький отец Браун, сменивший широкополую шляпу на плоскую шапочку священника. Он был секретарем покойного епископа, поэтому мог рассказать о произошедшем во всех подробностях.
Гаттонбергский епископ приехал в этот раз с необычно малой свитой: два советника, секретарь… И все. Остальное его окружение составляла пара десятков стражников. Их малый рост, так насмешивший Вольфа, был уходящей в глубь веков традицией, впрочем, настолько строго ее начал соблюдать только епископ Иоганн Третий, сам не отличавшийся ни большим ростом, ни могучим телосложением. Маленький и хрупкий, уже достигший семидесятилетия, гаттонбергский епископ прочно держал поводья власти в своих цепких кулачках, поэтому его распоряжения оспаривались крайне редко. Последний раз — одиннадцать лет назад.
Троица — низенький священник, сутулый сыщик в клетчатом костюме и юноша в черном мундире — поднялись по широкой лестнице со второго этажа на третий, провожаемые стражниками, стоявшими на каждой площадке, а также у каждого выхода на этаж. Затем они прошли длинным прямым как стрела коридором, мимо ряда запертых дверей, и остановились у точно такой же, как и все остальные, двери, единственным отличием которой была пара стражников, замерших по обе стороны.