— Вы… кха… вы ищете грабителей банка «Бегумиум»? — спросил, наконец, юноша у сыщика.
— Нет. Меня пригласил ваш король для расследования убийства, — Римус не отрывал глаз от бумаг.
— А-а, вы уже нашли грабителей? — Вольф не следил за газетами.
— Нет. Я их и не искал.
— Не можете их найти?
Вольф не имел в виду ничего дурного, в конце концов, любой человек имеет право ошибаться, но этот невинный вопрос сыщика взбесил:
— Запомните, юноша, если я берусь за дело, то я всегда нахожу преступника. ВСЕГДА. Ограбление вашего банка я не собирался расследовать.
— Потому что оно для вас слишком сложно? — буркнул недовольный Вольф, начавший подозревать, что задание будет не таким уж и простым.
Многим кажется, что человек, ставший знаменитым — что-то вроде ангела, не обладающего недостатками. К сожалению, знаменитости — тоже люди, они точно так же могут быть злыми, раздражительными или же просто неприятными в общении.
Сыщик поднял голову от бумаг, все-таки посмотрел на Вольфа, постучал пальцами протеза по столику и неожиданно улыбнулся:
— В нем нет ничего сложного. Я прекрасно знаю, кто его взломал. Просто я никогда не расследую ограбления банков.
— Знаете?
— Знаю.
— И почему же не сообщите полиции?
— А зачем?
Подобный цинизм был юноше непонятен. Знаешь преступника — сообщи властям, иначе в следующий раз он может ограбить, обокрасть или убить уже ТЕБЯ.
— Потому что преступник должен быть наказан.
Сыщик окончательно отвлекся от бумаг, откинулся на спинку кресла и достал из шкафчика бутылку темно-зеленого стекла.
— Будешь вино? Нет? Тогда просто слушай. Я прекрасно знаю того, кто ограбил ваш банк, но, в силу очень, поверь мне, очень веских причин, я не могу отдать его правосудию.
— Почему?
— Тебя представили как моего ученика? Попробуй догадаться.
Вольф задумался. Кажется, он начал понимать, зачем его приставили к сыщику.
Задача, похожая на те, которые давали в школе… Почему сыщик не может сообщить о грабителе?
— Он мужчина?
— Да.
Значит, любовь можно отбросить. Мужчина в мужчину не влюбляется…
— Он ваш родственник?
— Хм… Пожалуй, нет.
— Он ваш друг.
— Нет.
— Он ваш враг?
— Тоже нет. Хотя в определенные моменты я могу так сказать.
Вольфа заинтересовала игра.
— Он вам угрожает?
— Нет.
— Он вам платит?
— Я все свои деньги получил сам, своим собственным трудом.
— Он представляет интересы вашей страны?
— Нет. Он вообще не служит ни одной стране.
— Вы его уважаете?
Сыщик потер квадратный подбородок:
— Он — очень умная личность, но уважения к этому уму у меня нет. Кроме того, этот грабитель, несмотря на свой ум, любит глупые шутки. Рано или поздно его из-за одной из них поймают…
В голове Вольфа начал складываться смутный образ, но в этот момент паровик качнулся и остановился.
— Приехали. Подумай над моей загадкой на досуге.
Вольф подспудно ожидал, что на выходе их будет встречать толпа, однако между ними и узорной кованой калиткой в чугунном заборе, находился только один человек в серой форме полицейского со знаками различия лейтенанта.
— А кого здесь убили? — тихо спросил Вольф у сыщика, когда они прошли калитку и двинулись по дорожке к огромному, темно-зеленому дворцу.
— Епископа Гаттонбергского. Правителя епископства Гаттон.
Довольный собой Цайт сидел в пивной, названия которой он посмотреть не удосужился и пил пиво, смачно разгрызая хрящики в копченых ребрышках. Грим он пока не снимал, получая удовольствие от нахождения под маской другого человека.
Кроме удовольствия он успел получить и тумаков: в первой пивной, куда он сунулся, Северина Пильца знали, поэтому оттуда пришлось убегать — жениться на дочке хозяина Цайт пока не собирался.
Здесь же его маску не знали, поэтому Цайт наслаждался жизнью, поглядывая по сторонам и размышляя, не подойти ли вон к той компании и не затеять ли с ними какую-нибудь проказу.
Пока он думал, подошли уже к нему.
— Добрый вечер, — произнес человек, присаживаясь.
Цайт насторожился: садиться за чужой стол без приглашения не принято, да и вставший рядом огненно-рыжий и широкоплечий тип спокойствия не добавлял. Похоже, эти двое тоже знали Пильца…
— Добрый, добрый, — дружелюбно улыбнулся Цайт, поднимаясь, — Рад был бы с вами познакомиться, но уже ухожу…
Тяжелая рука опустилась на его плечо, усаживая обратно:
— Сядь, объект.
Человек, сидевший напротив, снял цилиндр и протер платком круглую как бильярдный шар и такую же лысую голову.
Шестнадцатый день месяца Мастера не был праздником, также он не был отмечен ничем примечательным. Но для четырех друзей — хотя этого они еще не поняли — день был особенный.
Сегодня каждый из них встретился с тем, кто станет для него заклятым врагом и постоянным противником.
Глава 6
Бранд
Улица Лип. Королевский дворец. Королевская улица
16 число месяца Мастера 1855 года
Что делать, если вас шантажируют? Каждый решает этот вопрос для себя, и нет единого, абсолютно правильного для каждого ответа. Кому-то проще заплатить деньги и оставить свои грязные секреты в неизвестности для окружающих, кого-то постоянно висящая угроза собственной безмятежной жизни, безупречной репутации или чести семьи окажется слишком тяжелой и для него все закончится сумасшествием, бегством, а то и Последней Дверью, как в Белых Землях называли самоубийство. Немногим достанет смелости или безумия, чтобы отказать вымогателю.
Все возможные выходы уже были рассмотрены Йоханом, тщательно и методично, как и все, что он делал. Но, кроме этой полезной черты, у характера юноши был и существенный недостаток.
Ученые люди придумали сложное слово «прокрастинация», стремление откладывать решение неприятных вопросов на как можно более длительный срок. Крестьяне говорили про таких проще: «Погожу траву косить, вдруг сама ляжет». Йохан знал о своем недостатке, боролся с ним как мог, но в ситуации с шантажистами он поддался ему. И непозволительно затянул принятие решения.
— Вот что, паренек, — деловито взял Йохана за черную пуговицу мундира крысомордый Нагель, — походил ты, погулял по девкам…
— Слышь, Нагель, — вдруг прыснул его приятель, — ты ж поглядь… Он же…
— Заткнись, тварь! — неожиданно рявкнул главарь, оскалившись, — Не мели языком как метлой. Не твоего ума дело… Так вот, паренек… — его голос опять стих до спокойного, чуть ли не воркующего, — Погулял ты, теперь придется отрабатывать спокойную жистю. Стало нам известно, что учеба ваша не сегодня, так завтра, но закончится вскоре. Так вот тебе наше первое задание…
Йохан стоял, молча и спокойно глядя на типа в черном потертом котелке.
— Когда вас спросят, куда вы хочете пойти… а вас спросят непременно, уж не сомневайся… ты, значит, скажешь, что отправиться хочешь в Штальштадт. Запомнил? Стальной Город. Вот когда ты туда попадешь, тогда, значит, второе задание-то и получишь. А там посмотрим, может, на этом и закончим с тобой… Все понял? А то молчишь, как дохлый свин.
— Понятно, — наклонил голову Йохан, — Попроситься в Штальштадт, ждать дальнейших указаний.
— Молодец. Значит, все сделаешь как надо…
— Нет.
Рука Нагеля, которой он собирался хлопнуть юношу по плечу, повисла в воздухе.
— Чего?
— Не буду я ничего делать, — взгляд Йохана, доселе блуждавший по стенам окрестных домов, решетчатым окнам, нависающим черепичным крышам, уперся в лицо Нагеля.
Тот слегка побледнел — насколько возможно побледнеть с творожистой рожей — и занервничал. Глаза Йохана были пусты и смотрели как будто СКВОЗЬ собеседника. Да еще слова о том, что он отказывается сотрудничать…