– Ты предполагаешь…
– Пошли домой, – мягко попросила блондинка, вставая на ноги, и потянула за руку.
Пришлось повелителю стихий идти следом за пробирающимися против течения Ремусом и Эжени. Тия сменила шею на более низкую и молчала, внимательно оглядываясь по сторонам. Мор полз, Брендон нервничал, Фрея крепко держала его за руку. Серьёзные пробивались они среди праздничной суеты, напряжённые брели наружу, то и дело сталкиваясь с прохожими. Бежать бы, да трудно и подозрительно. Людской смех звучал как в фильмах ужасов, улыбки раздражали, пугали.
Вышли из пестрящего квартала, а толпа всё не рассосалась, разве что поредела немного. Едва выехали с парковки: машины плотно жались друг к другу, перегораживая проезд, пешеходы норовили залезть под колёса. Фрея едва ли не для каждого нашла своё определение, выворачивая голову в окне, чтобы лучше видеть, – камера не спасала. Брендон несколько раз предложил поменяться местами, но девушка отказалась. Очередной виток спора прервал Ремус, раздражённо пояснив:
– Брендон, люди – это только повод выплеснуть эмоции, они не настолько раздражают.
Повелитель стихи ничего не сказал, хотя очень хотелось едко заметить, что он со своей девушкой разговаривал и ни с кем больше. Потом, по дороге, покорил себя – бог им помогает, прибежал, вперёд мора, а Брендон на него злится не пойми за что.
Как только вырвались на свободную улицу без пешеходов и плотного ряда припаркованных машин, поехали молча. Фрея не задавала вопросов до самого дома, и бог смерти только устало перебирал версии. Уверенность, что Тьер замешан в авантюре, таяла. Если он так пёкся о расположении Ремуса, то непоследовательно угрожать девочкам. И откуда всё узнала Анабель?
Как только все вошли в дом, бог смерти сразу же оградил здание барьером, какой защищал на небесах каждую комнату, затем прошёл в гостиную и устало опустился на слишком жёсткий диван. Сил не осталось.
– Вы так рано пришли? – удивился Лонгвей, выскакивая из библиотеки. Его пальцы путались в пуговицах на вороте рубашки. – А я думал, что встречусь с вами на празднике.
Фрея прошла мимо него молча, потом из библиотеки послышался звук удара и возмущённый вопль:
– Чтоб всех этих китайских богов вместе с Куном и всеми его драконами порвало и подбросило с полсотни раз!!!
– Фрея! – строго окликнул Брендон. – Давай не при Тие. И ты оскорбляешь религию Лонгвея.
– Все слова цензурные! – не смутилась блондинка. Потом замолчала.
– Отбой празднику, мор начался, – пояснила Эжени, скинув туфли и пройдя вслед за Фреей.
– Мор? – оторопело уставился китаец, развернулся, сам чуть не запнулся о свой фонтан, залетел на кухню. – Что, прямо на улице?!
– Прямо в центре города, – саркастично пояснила блондинка, вновь проходя мимо мужчины. Эжени следовала хвостиком, прихватив тарелку с бутербродами.
Брендона в гостиную хозяйка не пустила, перед этим ядовито заметив:
– Кстати, про оскорбление религии ты бы при мне лучше помалкивал. Больная мозоль.
Расположились только втроём. Сначала ели молча, Ремус даже не стал отказываться, ссылаясь на свою божественность. Просто проглатывал куски хлеба с колбасой один за другим. Странно, что бывшая богиня чудес, кормит как покровитель чревоугодия. Но помогает.
– И что это было? – уточнила всё же Фрея, когда тарелка опустела.
– Ты меня простишь, если я сейчас не стану пояснять? Хочу подумать, всё сопоставить…
– Давай вкратце? – предложила блондинка, а тон не терпел возражений. – А то я ничего не понимаю, это портит мне настроение.
– Анабель нашла меня и сказала, что моей девушке угрожает опасность, потому что вспыхнет мор.
– Вот как, – медленно проговорила Фрея. – И откуда она о нас узнала? Неужели Тьер сдал?
– Не уверен, вот думаю и пытаюсь понять…
– Ладно, но всё равно, зачем ты прибежал? Здорово, конечно, но они могут подумать, что Эжени для тебя не просто тень, которой ты увлёкся. Это плохо.
Ремус сдвинул брови, глянул на блондинку недоверчиво и непонимающе:
– Мне казалось, подозрительно, если вы выберетесь оттуда сами. Вы-то о море как узнаете?