– А вы уже знаете мой секрет, – ошарашила Эжени, чуть поведя правым плечом. – Я – тень. Привязанная к богу тень. Я знаю о другой стороне мира и не могу никому ничего рассказать. Вот и всё!
Богиня удачи скривилась, словно съела лимон. Никогда ещё за всю её долгую жизнь секрет не доставлял ей столько разочарования. Она совсем забыла, почему прекратила связываться со смертными.
– И не пытайтесь на меня давить. Никак. Ничего интересного вы не узнаете, а мой парень придёт в ярость, – как уксуса подлила тень ветра, чувствуя свою победу. Правда, трясти меньше не стало: всё так же било мелкой дрожью, аж голос срывался едва уловимо.
– Что ж он так тебя прячет от меня? – насупившись, проворчала Анабель, но нахальство не одобрила. – Ты осторожнее со мной. Я ведь могу многое сделать, пока Ремуса нет рядом. Если ты кого-то скрываешь…
– Да вы что там, ополоумели?! – Эжени взмахнула руками, оборвав собеседницу на полуслове. – Один выскакивает ни с того ни с сего, угрожает, пытается убить, орёт, чтоб выдали ему богиню! Вторая угрожает! Я не знаю, о ком вы! И знать не хочу! А меня он от тебя прячет, потому что ты прилипла, как банный лист! – неожиданно перешла на панибратское обращение тень. – Да он боится тебя – в первую очередь. Думает, что ты влюблена в него как кошка, поэтому постоянно лезешь. Хочешь нас разлучить? Хочешь его отбить или меня напугать? А вот не получится! И катись отсюда!
Пожалуй, новый секрет потряс богиню ещё больше. Да, Ремус испытывал именно такие чувства. Это оказался большой секрет бога смерти. Не очень приятный для Анабель. Пожалуй, ей не стоило и затевать разговор – одни разочарования остались.
Эжени проворно нырнула в переулок, убедилась, что Анабель за ней не следует, но для верности прошла ещё несколько улиц, петляя. Девочку трясло до сих пор. Хорошо, что во время разговора всё оправдывала злость.
До дома тень ветра не дошла. Зайдя в сквер, она увидела свободную лавочку, на которой и устроилась, обхватив себя руками. Эжени до чертиков боялась, что сейчас её раскроют, поймают и, несмотря на все предупреждения, залезут в душу, где прячется тайна о Фрее. Обошлось. Теперь осталось только посидеть и успокоиться. И постараться не дрожать на холодном ветру.
***
Анабель постояла некоторое время в растерянности в мире смертных, переваривая новые сведения. Скорее всего, ещё пара минут и она бы решилась преследовать девчонку дальше, чтобы протрясти секреты – так, на всякий случай, но за спиной послышались знакомые шаги. Когда богиня обернулась, Ремус смотрел на неё холодно. Она раздражённо прицокнула языком, он спросил с упрёком:
– И что ты здесь забыла?
– Хотела познакомиться, – поспешно ответила Анабель, отступая на шаг.
– Познакомилась? Всё? Вроде бы ты обещала, что не станешь её искать, если я не хочу.
– Рем, какой ты зануда, – сморщила женщина носик. – Я передумала. Я вообще думала, что она умрёт во время мора и проблема решится сама собой, но ты её спас. Между прочим, по моей наводке. Неужели я не заслужила маленькую благодарность?
– Какая же ты упрямая, – с затаённым рычанием, отбивая согласные, говорил Ремус. – Я попросил тебя не лезть к ней. Нет, ты все небеса на уши поставила, выяснила город, потом поймала меня с этим дурацким мором. Когда ты угомонишься?
– Я просто не могу пройти мимо таких вкусных секретов! – вновь с беззастенчивой наглостью звенел её голосок.
– А я не люблю, когда лезут в мою личную жизнь! – возмутился бог, повышая голос. Ремус больше не смог держать себя в руках. С этой женщиной просто невозможно договориться миром, проще убить. – Знакомо такое понятие? Поэтому можешь не лезть к моей тени? Ты сильно рискуешь.
– Слушай! – Анабель, вскинув подбородок, с вызовом глянула в глаза собеседнику. – Ты просил меня не использовать на тебе свои способности. Я не использую, я молодец. Хочу узнать твои секреты обычным путём – тебе тоже не нравится! Может всё-таки даром?
Богиня прищурилась, и Ремус почувствовал, как она пытается проникнуть в его тайны. Он среагировал быстрее, чувствуя, как срывает последний замок морали. Её сила мгновенно стихла, рассыпавшись золотыми брызгами вокруг богов. Анабель начала задыхаться, схватилась за горло, с ужасом пыталась вздохнуть, но у неё не получалось. Ещё, ещё, немного, но что-то мешало. Воздуха нет. Открыла рот, хлопала как рыба на суше губами. Не поймать, не проникнуть. Грудь сжималась до боли, раздиралась сухостью, тянулась к позвоночнику. Чёрство, как наждаком внутри скребут. Чем больше богиня пыталась сделать вдох, тем сильнее хрипела, кашляла, разрывалась. Быстро вдохнула, хлебнула свежую желанную прохладу в лёгкие, и заново. Снова не даётся.