Она захрипела, затряслась в бесполезных попытках, судорожно дёргая плечами. Бог словно сочувственно подхватил её, уводя вглубь парка к ближайшей свободной лавочке. Анабель знала, что не умрёт – боги бессмертны. А воздуха нет, панический страх не успокоят факты. Стало легче, когда Ремус разрешил ей вдыхать чуть-чуть, ровно настолько, чтоб она могла думать о посторонних вещах. Дышала с трудом, но уже дышала. По капельке, как через тонкую трубочку, но воздух шёл в лёгкие.
– Что я хочу тебе сказать, моя дорогая, – тихо начал Ремус, заботливо нашёптывая богине на ушко. – Я не люблю насилие. Но я старше тебя, сильнее и опытнее. Да и способности мои куда страшней. Поэтому если ты ещё раз попробуешь полезть ко мне, надумаешь встретиться с Эжени или решишь узнать кое-какие подробности у Лесии или других богов, то ты умрёшь столько раз, сколько я захочу. И поверь, каждый раз тебе будет страшно! К такому не привыкают. Я понятно объяснил?
Анабель вздохнула полной грудью, чувствуя, как её отпустило. Ласковый поток изнутри гладил саднящую грудь. Было приятно до сладости. Лучшее чувство в мире, такое умиротворяющее.
Ещё несколько минут женщина не могла надышаться, Ремус спокойно стоял рядом, наблюдая за ощутившей настоящий вкус жизни богиней. Все они такие – самоуверенные, пока не поймут, чего могут лишиться.
– Мы всё решили? – уточнил бог, когда Анабель прекратила делать глубокие вдохи.
– Да, Рем, – согласилась богиня и прокашлялась. Боясь разозлить собеседника лишний словом, она заискивающим шёпотом сказала: – Прости. Больше не стану. Неприкосновенность личной жизни – твоё право. Мне вот тоже умирать, наверное, не понравится.
– Вот и договорились. Жаль, что сразу не поняла.
Ремус развернулся и ушёл в том направлении, куда убежала Эжени. Сначала думал, что придётся вернуться к Фрее и уточнить у неё, где прячется тень, но девочка нашлась неожиданно быстро: сидела в скверике, блуждая взглядом по небу, и обнимала себя руками. А ветер вокруг неё дул поразительно тёплый.
– Эжени! – позвал бог.
Она встрепенулась, точно пичуга, заозиравшись по сторонам. Слишком много потрясений пришлось ей сегодня пережить, вот и вздрагивала от каждого шороха, но увидев «своего» бога, она тотчас успокоилась, подскочила с места и кинулась к нему в объятия. Ремус даже чуть покачнулся, когда тень прижалась к нему крепко-крепко, доверчиво, словно прячась в сильных мужских руках.
Он неловко погладил девочку по волосам, прижал к себе, не зная, как успокоить. Совесть больно кольнула по сердцу. Надо было сразу с Анабель нормально поговорить, а не тянуть время и не жалеть. Думал, что поймёт по-другому, а в результате досталось неопытной малышке.
– Пойдём домой, – предложил Ремус, когда Эжени ослабила хватку. – Фрея ждёт.
Девочка, сделав над собой усилие, отстранилась, кивнула, стараясь казаться взрослой, собранной… но не выдержала и цапнула его за руку. Пусть что хочет, то и думает, а ей так спокойней и почти не трясёт.
***
Анабель, нисколько не заботясь о лишнем внимании смертных в людном парке, переместилась прямо на небеса. Страх ещё не прошёл, колючей изморосью мурашек пробегая по спине и недавней сухостью садня в груди. Оставаться одной в комнате богине не захотелось – оказавшись рядом со своими покоями, она поняла, что ей срочно надо с кем-то обсудить случившееся. И сама не заметила, как добрела до комнат Тьера.
Король богов впустил задумчивую нервную богиню, которую до сих пор била тихая противная дрожь, без лишних вопросов. И только когда плотно закрыл дверь, укоризненно уточнил:
– Ты всё-таки полезла к Эжени? Теперь он меня точно убьет.
– Да ничего он с тобой не сделает. Скорее уж меня, – отмахнулась Анабель, не без внутреннего содрогания вспоминая: – Кстати, он и попытался, так что, думаю, девочку я видела последний раз в жизни.
– Как сходила-то? Сразу на Ремуса нарвалась или узнала что? – Тьер видел состояние приятельницы, но сочувствовать не хотелось. Сама виновата, он предупреждал.