– По большому счёту узнала. Столько нового и совершенно бесполезного. Забирать секреты насильно я, конечно, поостереглась. И правильно, иначе бы так просто не отделалась. Но она, судя по всему, мне и так их выдала.
– В общем, зря сходила.
– Почему же зря? – нервно усмехнулась богиня. – Я выяснила, что Рем меня боится. От Эжени. А потом, что он меня хочет убить. И, учитывая моё бессмертие, не один раз. Но мне по-прежнему кажется, что что-то не чисто с этой девочкой. Он так её защищает… Может, конечно, из принципа, но не замечала за ним такого. Плохо, что мне туда дорога заказана. И ты тоже не полезешь, хотя с тобой бы ничего не случилось, – закончила Анабель не так уверено. Кто его знает этого психованного бога смерти.
– С чего ты взяла, что с ней что-то не так?
– Тьер, не нормально так печься о смертной! Если бы ему было тридцать лет, я бы приняла как объяснение безумную любовь. Но не в его возрасте!
Король богов заметил, что его гостью потряхивает только когда она села в кресло. Сочувствие сдалось. Всё же подруге сильно прилетело, а она ради него, можно сказать, старалась. Кофе заваривать Тьер передумал – достал из бара коньяк и бокалы.
– Давай лучше рюмку? – поморщилась богиня. Она бы и вовсе предпочла курнуть, но король такой отравы не держал. – Знаю, что неправильно, но так удобнее.
Рюмка покорно встала на стол вместе с бокалом. Тьер плеснул ореховый напиток, и после того, как сам пригубил, а Анабель выпила залпом до дна, предположил:
– Понятием любовь принято подменять много разных чувств. Ремус увлёкся ей, но из-за выплывшей где-то в то же время истории с Мариам, девушка оказалась втянута в разборки богов. Опасные для жизни и чреватые для подростковой психики разборки. Возможно, он просто пытается её защитить, потому что чувствует себя виноватым? Как тебе такой вариант?
– Ремус может, – признала Анабель и, не дождавшись Тьера, налила себе ещё. – Вполне в его духе, очень благородно. Но ты же не станешь всё списывать на эту версию и бросать просто так?
– Возможно, стоило бы. И заняться, наконец, нормальными поисками.
– Если у тебя есть идеи, отправь Эстель работать. Но не забывай, что Персиваль что-то нарыл. И это что-то привело его к Рему.
– Знаю, – поморщился король богов, вновь вспоминая тот досадный промах в своей биографии. – И очень жалею, что доверял ему настолько, что беспечно не поинтересовался, как у него идут дела. Он никогда не подводил меня, кто же знал, что в этот раз он станет действовать так опрометчиво? Но у меня есть идея, кого можно заслать в чужой лагерь без боязни, что его убьют или покалечат.
– И кого же?
– Натана, конечно. Как бы ни грозился Ремус, он всё же слишком привязался к мальчишке. Да и не заподозрит его ни в чём.
8
Ремус думал, что Фрея безжалостно подставила Эжени под удар, пока не стал свидетелем их встречи. Суетливая взволнованная хозяйка ждала их на пороге с мягким пледом в руках. Без лишних слов закутала свою тень, усадила на диван в гостиной, сбегала на кухню за горячим вином и весь вечер до поздних сумерек и тёплого света электрических ламп просидела рядом, прижимая к себе. Ушла, только когда Эжени уснула, уговорив Брендона перенести девочку в комнату.
Ремус им не мешал, бродя между кухней и гостиной, то и дело спрашивая, не нужно ли чего. Старая подруга каждый раз только качала головой, а Эжени просто молчала, расслабившись и подрёмывая в заботливых руках.
– Она у меня умничка, – ещё раз прошептала Фрея, когда Ремус подошёл попрощаться. – Я знала, что она справится.
– Но всё равно волновалась?
– Конечно, – кивнула блондинка. – Хорошо, что у Тии получилось тебя сразу позвать. Спасибо.
– Я в любой момент открыт, зови, – улыбнулся бог.
Она с благодарностью коснулась его руки, чуть сжала. Непривычно горячее прикосновение, влажное. На том и разошлись. Уставшая Фрея поднялась к себе в комнату, где на кровати её уже ждал Брендон. Парень отложил учебник и сразу же прижал упавшую рядом с ним девушку.
– Я так и знала, что одни боги выведут на мой след других богов! Вот как чувствовала, – пожаловалась Фрея, разглядывая однотонный ровный потолок.