– Натан! – крик снова сорвался в визг, когда парень зашёл в воду по грудь, а Фрея почти полностью погрузилась. Остались только руки, которыми девушка обхватила Натана за шею, и голова.
Бывшая богиня смеялась, как ненормальная, и не могла остановиться, захлёбываясь собственным голосом, а иногда и солёной водой. Тень закружился на месте, создавая фианитовую россыпь пены. Затем в другую сторону. У Фреи уже живот болел, а она все не могла заставить себя успокоиться.
– От…отпусти, – просьбу едва получалось разобрать, и Натан демонстративно не обратил внимания. – Отпусти! – увереннее попросила блондинка.
Парень остановился. Смешки всё больше походили на нервные всхлипы. Натан прижал Фрею сильнее, не сдержавшись, потянувшись за поцелуем, но коснулся сомкнутых не ждущих губ. Девушка больше не смеялась, только смотрела внимательно, с укором. Опять двадцать пять, опять холод, а он уж думал, она расслабилась. Что за любовь возводить иллюзорные препятствия?
– Я же сказала, что не свободна.
Остров говорил с ними водой и ветром, пока они молча смотрели друг другу в глаза. Одни, но не в одиночестве, тишина не раскатывалась, отдаляя, только природа подталкивала, сближая.
– Зачем он тебе, если не может заставить смеяться? Ты ходишь с маской, ты улыбаешься показательно или чуть нервно. Я не знал тебя толком, но давным-давно ты действительно была счастливой.
– Натан… – Фрея отвела глаза, ловко соскользнула с его рук, но парень не позволил коснуться ногами песчаного дна – подхватил. – Нет сейчас той женщины. Я очень сильно изменилась. У меня уже нет сына. Я не верю в людей. Я не хочу никому помогать. Моя главная цель стать богом и отомстить. А потом хоть трава не расти. Я уже совершенно не та.
– У тебя просто проблемы.
– Они никогда не заканчиваются.
– Эти серьёзные и отнимают много сил, но я уверен, когда ты со всем разберёшься, станешь прежней.
– Ты не понимаешь, о чём говоришь.
– Я понимаю. И Лесия думает так же. И Рем. Поэтому мы остаёмся с тобой, чтобы помочь. Мы верим, что ты начнёшь сиять снова, притягивая своим светом.
– Глупый идеалист, – пренебрежительно отозвалась Фрея, развернувшись и уже собираясь выходить на берег. Ей не нравились разговоры о том, что она может стать прежней, они приносили с собой ощущение потери. Будто нечто внутри отломилось и безвозвратно пропало.
– Может быть, – усмехнулся Натан, в один миг оказался рядом и поставил подножку.
Фрея окунулась с головой, отплёвываясь, вынырнула. Протёрла глаза, убрала мокрые пряди с лица, поморгала, укоризненно посмотрев на улыбчивого Натана.
– Я же уже говорил, прекрати думать о серьёзных вещах. Либо ты отдыхаешь, либо я не скажу тебе, как оказался в университете. Зачем вообще нужна жизнь, если ты всё время переживаешь и совершенно ничему не радуешься?
– Ладно, – согласилась Фрея с едва уловимой издёвкой в голосе. – Уговорил. Сейчас развлечёмся.
И, нырнув под воду, сделала круг и сбила парня с ног. А потом, как ни в чём не бывало, выплыла позлорадствовать.
– Догоню – пожалеешь, – предупредил Натан, делая шаг вперёд.
– Попробуй! – согласилась блондинка, мгновенно развернулась и намеренно заплескалась так, чтобы перебаламутить воду как в фонтане.
Они дурачились полдня, гоняясь друг за другом, смеялись, топили, забывали вражду и кружили. Иногда просто ложились почти у самого берега, чтобы лагуна полностью их укрывала лёгкими волнами с жемчужной пеной, и вели беседы: о старом и о новом, о знакомых и незнакомых богах, о великих людях и их поступках.
Когда блестящее золотое солнце начало клониться к горизонту, Фрея, провожая его взглядом, заметила:
– Пора домой.
Но вставать не торопилась. Натан тоже продолжил лежать рядом, с молчаливого позволения перебирая потемневшие от воды волосы и иногда невзначай поглаживая кожу плеч. Пока не разрешают большего, можно довольствоваться и малым, не отталкивает и на том спасибо. Хотелось совершенно другого, забыться на безлюдном острове, прижать её к себе, коснуться губ, стать с ней единым целым. Он хотел её, всю и без остатка, не собираясь отступать.
– Можем остаться здесь на ночь.