– Малыш Рем! Рад видеть тебя! Проходи!
Лель поспешно забрал протянутый гостинец, остался доволен после ревизии и поспешил к бару.
– Бражка, самогон? – предложил бог любви, но гость только торопливо покачал головой. Пить знаменитый на все небеса крепкий напиток многие отказывались под любыми предлогами, особенно после первой дегустации, которую не всегда помнили. – Совсем забыл, ты же трезвенник. Тогда сегодня только берёзовый сок.
– Подойдёт, – согласился Ремус, оглядывая комнату.
Электрического света Лель не держал, предпочитая свечи, а шторы оставались запахнутыми, видимо, после недавней посетительницы. В соседнем помещении различалась разворошённая кровать, но хозяин спешно захлопнул дверь.
– Я так рад, что ты решил меня навестить! – заверил Лель, суетливо собирая раскиданные по комнате вещи и периодически закидывая их в недра спальни. – Совсем забыли старика!
«Старик» в задумчивости остановился, положив руки на бедра и во всей красе демонстрируя рельефный загорелый торс. Бог любви держал себя в отменной форме и всегда следил за внешностью. Ремус ни разу не видел, чтобы длинные золотистые волосы путались, а под глазами, несмотря на бессонные ночи, появлялись мешки.
– Забыли? – уточнил смерть.
– Да, Лесия тоже давно не заглядывала.
– Я, пожалуй, порадуюсь, – с нервным смешком заметил Ремус.
– Не ревнуй, ладно? – с некоторым раздражением отозвался Лель и, решив, что больше он ничего сделать не в силах, плюхнулся на подушки рядом с гостем. – Лесия отдельная тема. Давняя. И не самая удачная, как ни странно.
– Значит, закроем её и попробуем поговорить о другом, если ты не против?
– То есть, ты всё же не просто так пришёл? Ах, Рем! – пожурил хозяин, но в голосе предательски прорезалось любопытство. – И что же тебя интересует?
– У тебя же хорошие отношения с Анабель, да?
– Она – женщина, – ответил Лель так, словно этим всё объяснялось, и уже подталкивал к гостю стакан прозрачного сока, совершенно незаметно успев разлить. – Очень приятная, кстати. Но она мне жаловалась, что ты её боишься и всячески избегаешь. С чего вдруг интерес?
– В том-то и дело, что с ней лично я не хочу говорить, однако меня напрягает её связь с мором.
– С той чудной напастью? А она связана?
– Если не сама, то явно знает, кто за ним стоит.
– И сдался он тебе?
– Не против, – чуть замялся бог смерти, пригубил сладковатую воду с тонким привкусом коры, – если я не стану раскрывать подробности? Просто есть основание полагать, что он может мне навредить.
– Если Анабель замешана, то мне лучше не знать, – согласился Лель, посерьёзнев. – Но что ты хочешь? Мор – такой огромный секрет. Она ни за что мне его не выдаст.
– А ты не спрашивай про мор. Есть несколько богов, которых мы подозреваем…
– Лесия в деле?
– Конечно!
– Извини, что перебил. Продолжай.
Бог любви залпом осушил свой стакан, и разлил по новому, чуть не плеснув через край.
– Так вот. Мы подозреваем Милли – притворство, Мустафу – ненависть, Валерия – болезнь, и Джузеппе…
– Сквозняка-то вы зачем сюда тащите? – вновь перебил Лель. – Вот уж безобидное создание!
– Кстати, почему Сквозняк? – решился уточнить Ремус. В пылу разборок в гостях у Фреи не успел, а потом как-то забылось. Среди богов клички не приняты, на них могут и обидеться. Многие вообще меняют себе имена на «красивые».
– Ему совершенно не идёт Джузеппе. Пару веков мучились, никто запомнить не мог. А потом Мариам устраивала игру, кажется, шарады. И ему достался сквозняк. Приклеилось намертво. Да он и не возражает. Ходит по небесам как неприкаянный, «дует», – ехидно выделил последнее слово Лель, и рассмеялся. Потом резко прекратил, заметив, что богу смерти шутка не угодила.