– Только время идёт, мы давно не виделись. А недавно пересеклись, – мрачно произнёс Лель, намекая отнюдь не на дружескую встречу. Вслух же даже не соврал. – Так что он себе позволяет?
– Да завёл себе девку-тень и показывать не желает. Персиваль их выследил, уж не знаю, что произошло, а только Ремус его труп прямо в тронный зал Тьеру притащил.
– И Тьер ничего не сделал? – прищурился Лель.
– А что он сделает, если Рем фактически прав?
– Ой ли, и прямо так спустил с рук смерть собственной тени? И ты девушку не видела?
– Я, положим, видела, – улыбнулась богиня, а потом пришли мрачные воспоминания о последнем разговоре с богом смерти. – Только больше мне посмотреть не позволят. Прибить обещали. Несколько раз, для острастки.
– Что, прямо такое сокровище?
– Да если бы! Девчонка как девчонка, к тому же малолетка. Даже не его типаж: загорелая кожа, стрижка-каре, большие глазищи. К тому же грубиянка. Но он ей, похоже, доверяет. Представляешь, рассказала мне, будто одна из богинь нажаловалась возлюбленной Ремуса о его проделках на стороне, разрушив потенциальное счастье. Кстати, не знаешь, кто это мог быть?
– Понятия не имею, – задумался Лель, настораживаясь и перебирая факты.
Практически с самого своего появления на небесах Ремус своих пристрастий относительно женского пола не менял. Но если говорить о похождениях, то бог смерти особо не злоупотреблял, этим грешили другие. Сходу не вспомнилось ни одного подходящего случая, поэтому златокудрый бог решил поразмыслить позже и продолжил разбираться с другой загадкой.
– Вот видишь, и Тьер ничего ему не сделает, потому что одно дело молодняк наказывать, и совсем другое выступать против старого бога. Кишка тонка. И какая после этого власть? – подначил мужчина, с удовольствием наблюдая, как Анабель закипает.
– А вот и не оставит! Он, между прочим, выясняет, в чём дело!
– Я вижу! Ты так хорошо всё выяснила, что чуть не померла. Несколько раз, – продолжил бог дразниться.
– Зато Натана не посмеет тронуть!
– Натана? Тот второй парень из теней? Тёмненький? – Лель получил в ответ утвердительный кивок. – А он-то как и что узнает, если у тебя не получилось?
– Он подберётся с другой стороны. У этой девки опекунша есть. Вот Натан её и окрутит, а та ему всё расскажет!
– Хах! – выдохнул Лель, но ничего говорить не стал.
Только про себя подивился наивности. Вот уж гениальный план, напрасно все уверены в болтливости девушек. Да и если Ремус действительно что-то задумал, то утечки информации он не допустит. Хотя пока бог любви и не понимал, что именно, тщетно пытаясь расшифровать послание. Чтобы не упустить тему, почти наугад спросил:
– Опекунша, небось, такая же как племянница? Совсем вы мальчику свинью подложили.
– Да нет, ему как раз повезло. Там красивая девочка. Чуть повыше меня, фигурка во всех местах что надо, натуральная платиновая блондинка. И знаешь, что ещё примечательно? Кожа чистейшая! Ни прыщика, ни веснушки! Как с картинки! Только родинка возле левого глаза, и ту под волосами почти не видно. Я аж обзавидовалась. А ещё Тьер её стряпню нахваливал. Так что Натан явно обиженным не останется.
Богиня тайн рассказывала ещё какие-то мелочи, а у Леля мозаика сложилась в голове. Конечно, без намёка Ремуса всё выглядело абстрактно и надуманно, но с ними, а ещё учитывая недавнюю гулянку волшебных существ, о которой до сих пор боги сплетничают, выходила занятная картинка. И там вырисовалась его любимая сестрёнка собственной персоной.
– Хорошо, что у Рема есть слабые места, я уже знаю, куда давить. Может, даже подсоблю вашему Натану, – усмехнулся довольный догадкой бог. – А теперь побеседуем об остальных.
11
В дом Фреи Натан захаживал часто, что не слишком одобряли другие жильцы. Карина, дни напролёт смотревшая фильмы, попыталась с ним пофлиртовать, но быстро наткнулась на глухую стену вежливости. Лонгвей не особо вникал в дела. А Эжени с Брендоном глядели волком.
Вот и сейчас, стоило смеющейся хозяйке с гостем войти в дом, как встречающая их девочка бросила на Натана настороженный взгляд, и тут же отвернулась. Никаких претензий школьница не высказывала, проявляя удивительную мудрость. После спора Фреи и Лесии она знала, что тему поднимать не стоит.