– А вот и удивитесь, – простодушно сообщил тень смерти. – Я раньше пытался незаметно «схватить за хвост».
– Что же, Тьер совсем дурак и никого не учит? – недоверие сквозило в интонациях Эжени.
– Учит. Как сам знает.
– А он что не умеет следить?
– Боги вообще друг за другом следить не могут, – вмешалась Фрея. – От бога фонит, а барьер в полете не подержишь. Тени куда проще спрятаться. К слову, некоторые брали теней ради слежки. Хотя бог с тенью сразу вызывает подозрение, так что в наше время не злоупотребляли. Чаще всего тени появлялись на небесах, чтобы вскорости стать на место бога. Я даже помню, если мы собирались кого-то сместить, Рем или Лесия, или другой доверенный бог брали тень и старательно не попадались никому на глаза некоторое время. А потом тень вот такой вот слежкой выходила на бога и стилетом в сердце.
– Погоди! – Натан нахмурил брови, потёр переносицу. – Лесия брала теней? Она, помнится, говорила, что у неё сил не хватит.
– Сил не хватит? – развеселилась Фрея. – Вот старая интриганка. Да хватит у неё всего. Кажется, даже не на парочку, но точно не знаю. Она всегда возмущалась, когда тень доставалась ей. Больше одной так ни разу всучить и не получалось.
– А почему возмущалась? – заинтересовалась Эжени.
– Для поддержания теней требуется часть силы. Система сложная, конечно. Чтобы ты мог взять тень, нужно добиться определённого предела. На содержание расходуешь меньше, хотя всё тоже зависит от тени и очень условно. И всё до конца не растрачивается, в какой-то момент расход блокируется. Некоторые боги своими способностями почти не пользуются. Например, Рем. Он не маньяк и вообще пацифист, поэтому убивает только в случае крайней необходимости. А вот Лесия тратит силы на всю катушку. И ей очень не нравится, когда её ограничивают. Старая интриганка, – беззлобно резюмировала Фрея, а вот Натан задумался. Определение подходило чрезвычайно точно.
12
Перед самым выходом из дома тень смерти перехватили. Хакайна бегло осмотрелась по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не видит, и заговорила:
– Я слышала ваш разговор с Эжени. Фрея правда раньше была такой, как ты говоришь? Беззаботно смеялась, бескорыстно что-то делала… сияла? Не для красного словца добавил?
– Правда. Она удивительная женщина. Бескорыстная, конечно, не всегда, но временами в хорошем настроении могла и одарить. И своих союзников всегда ценила. Я её мало знал, но Рема с Лесией в последнее время прорвало. Они так же говорят.
– Но она не вела себя как размазня? Слёзы и всепрощение? – скептически уточнила куноичи.
– Ты что? Сама же её слышала: она учила теней бить стилетом в спину! Врагов она никогда не прощала, хотя при этом оставалась самой нежной и доброй. Просто справедливой.
– Кажется, у тебя от любви глаза помутились! – Хакайна ехидно скривила губы в ухмылке. – Но если ты можешь сделать её счастливой, то дерзай. Я тоже хочу посмотреть на настоящую улыбку Фреи.
Натан благодарно кивнул.
***
В коридорах небес трудно остаться в полном одиночестве и нельзя знать наверняка то, что тебя никто не видит. Лель и не сомневался, что за ним наблюдают, поэтому, стоило ему отловить в коридорах Лесию, прижал к себе и впился поцелуем.
– Я надеюсь, ты сейчас свободна? – томно спросил бог любви, едва заметно подмигнув, когда они отпрянули друг от друга. Благоразумная удача не стала вырываться и кричать, памятуя о разных жизненных обстоятельствах. – Я соскучился.
– Я кое-что планировала, но ради тебя могу и отложить, – усмехнулась богиня, и тут же оказалась в просторной комнате с широким окном во всю стену, занавешенным белым тюлем. А из мебели только двуспальная кровать да пара стульев.
– Не ставь барьер, ещё заподозрят чего, – попросила Лесия, заметив манипуляции бога, который тут же потерял к ней интерес.
– По мне так лучше заподозрят, чем подслушают, – не согласился Лель, доделав защиту до конца. – Решил рассказать всё тебе, вы же заодно с Ремом?
– Насчёт мора? – Лесия без стеснения устроилась на боку, растянувшись на необычайно мягком персиковом покрывале, невольно потёрлась о него щекой. Прелесть какая, надо себе такой же найти.
Мужчина тоже не стал заморачиваться и развалился рядом, с разбегу утонув в пуховых перинах.