А гостья, едва оказавшись на земле, схватилась за телефон. Из ее сердитых криков – говорила она по-французски – Бахаев понял, вернее, почувствовал: случилось что-то серьезное. Закончив короткий разговор, женщина выругалась сквозь зубы – уж тут-то можно было не сомневаться, Бахаев даже знакомое merde разобрал – и нервно дернула молнию кармана, убирая смартфон.
Последним по трапу спустился худощавый жилистый человек среднего роста. Его загорелое, слегка угловатое лицо с рано поседевшими висками показалось Бахаеву знакомым. Армейский? Но почему не в форме? Ученый, бывавший в предыдущих экспедициях? Вряд ли. Сталкер? Тоже не сильно похож – за шесть лет Бахаев порядком насмотрелся на эту братию. Сталкеров, как они сами себя называли, с их вечно бегающими хитрыми глазками, он научился различать на раз – выползают из Зоны с хабаром, что-то делят, ссорятся и делано удивляются, когда их берут за причинное место: «А разве мы на охраняемой территории?» И хорошо, если выползают целыми, не искалеченными Зоной, а то по-всякому ведь бывает. Нет, не похож этот тип на сталкера, и глаза его – глаза убийцы. Серо-голубые, холодные, льдистые.
Сержант внимательно следил за последним гостем, а тот неторопливо отошел к разделительным бетонным балкам, загораживающим проезд, поставил на землю аккуратно упакованный рюкзак и закурил. Явно не новичок. Спокоен. Даже слишком, в отличие от остальных. И одет так, будто уже не раз бывал в Зоне, – никаких новомодных туристических примочек, все по делу.
Проводив полковника под локоток в столовую, прямиком к кабанчику с наливкой, майор вернулся к ученым. Однако его предложение отдохнуть с дороги было встречено в штыки.
Чернявый бросил сражаться со своим громадным рюкзаком, подскочил к майору и возмущенно взмахнул руками, причитая:
– Ой вей! Какой отдых! Мы и так выбились из графика! – Похоже, у ученых он был главным. Если, конечно, это действительно были ученые.
– Не время, – коротко по-английски бросила женщина.
– Лучше будет, если мы выйдем прямо сейчас, – поддержал ее худощавый.
– Спасибо за приглашение, на обратном пути непременно, – улыбкой попытался сгладить ситуацию «хлыщ».
– Как угодно, – обиженно поджал губы майор и повернулся к Бахаеву: – Открывай ворота.
Бахаев махнул скучавшему на КПП солдатику – открывай, мол, – и направился к сторожевой вышке.
Тем временем худощавый молча подошел к рюкзаку руководителя группы, отстегнул клапан и стал выбрасывать вещи прямо на землю.
– Олег, что вы себе позволяете! Ле! – Чернявый от возмущения начал путать русские слова с ивритом.
На земле среди других вещей оказалась жестяная коробка с аляповатыми цветами на крышке.
– Не трогать! – завопил чернявый.
– Там вам это не понадобится, – коротко ответил тот, кого назвали Олегом.
Но хозяин коробки резво подскочил, схватил жестянку и затолкал поглубже в изрядно потощавший рюкзак.
– Так мы выходим или нет? – по-английски спросила женщина.
– Выходим, выходим, – пробормотал чернявый. Он уже успокоился. – Ой вей! Мартина, Павел, собирайтесь, только вас ждем.
Рядовой нажал кнопку на пульте, и ворота с натужным скрипом начали отъезжать в сторону. Четверка людей шагнула в открывшийся проход.
Бахаев наблюдал за ними с вышки. Отсюда, с Большой земли, Зона выглядела сплошным белым маревом. Молочная пелена густого тумана, скрывающего всё и вся. Говорят, что там, в тумане, обычный забайкальский лес, река, там по-прежнему растут березы и сосны, водятся лисы и волки. Говорят, природа там совсем не изменилась, внешне все осталось прежним, а что творится внутри – об этом лучше не знать. Не для людей это, и человеку там делать нечего. Дед Бахаева, уже будучи совсем слепым, рассказывал, что духи предков предостерегали от походов за границу тумана. Эх, расспросить бы деда сейчас, но он уже умер, а нынешние шаманы – не чета деду, верить им – себя не уважать, настоящих сагаан боо уже не осталось.
Четверка людей на фоне белой стены выглядела неестественно четко. Но прежде чем сгинуть в белом ничто, им предстояло преодолеть буферную зону – метров сто, отделяющих белое марево от бетонного забора.
Первым шел руководитель группы – самый возрастной член экспедиции. Мелкие неуверенные шажки и неловко топорщащийся за спиной рюкзак выдавали в нем кабинетного затворника. Он неуклюже ступал по бетонным плитам и с любопытством вертел головой. За ним шли Мартина с «хлыщом». Клинья он к ней подбивает, что ли? Худощавый Олег замыкал процессию. Сержант не ошибся насчет его опытности – шагал он уверенно, по сторонам не глазел – явно не раз бывал в Зоне.