Лис вздохнул.
— Ладно. Пошли, покажу, как душем пользоваться, а потом пойдем на вертолетную площадку.
Лиза представляла себе вертолетную площадку как в кино — с твердым покрытием и разметкой. А по факту это оказалась порядком заросшая поляна в лесу.
— И это вертолетная площадка?
— Она самая.
— А зачем она… здесь? Нет, я понимаю, в таких условиях, когда дорог нет, вертолет — вещь полезная. Тем более, в заповеднике. Но здесь-то зачем? В Алагеме надо было ставить, на базе. Но там нет. Я весь поселок обошла, площадки не видела. Разве что… — Лиза растерянно огляделась. — Разве что тоже где-то в лесу?
— Нет там площадки, ты права. А здесь… здесь, в лихие девяностые хотели у заповедника землю оттяпать. И построить тут усадьбу для очень богатого человека — сильно ему тут понравилось. Дед Матвей на пару с тогдашним директором «Алагемского» насмерть бились, да без толку. Все шло к тому, что будет тут барская усадьба, пристань, все дела. Площадку вон вырубили первым делом в лесу. В заповедном лесу с краснокнижными деревьями, так-то. Матвей Исаевич тогда с первым приступом слег, отец его в больницу хотел отвести, да дед твой упрямый — не дался.
— А потом? — поторопила Лиза замолчавшего Лисовского.
— А потом стрельнули этого барина.
— Вы?! — ахнула Лиза. — В смысле… — она хотела переформулировать, но не знала, как.
Лис расхохотался.
— Конечно! Скажи еще — батя мой и стрельнул, — а потом стал серьезным. — Свои его в столице и грохнули. Разборки там какие-то криминальные или еще чего. А тут у нас все и затихло. Правда, усадьбу все же построили, но уже вот, пару лет назад. Чуть ли не самый дорогой отдых там во всей стране. И площадка вертолетная там есть, настоящая. Только построили эту усадьбу уже там, где можно, на противоположном берегу, где нет заповедника.
— Мы ее не проезжали?
— Проезжали. Ты спала.
Лиза молчала, переваривая услышанное. А потом вдруг выпалила:
— А у меня тут водопад есть!
— Да ладно?
— Пойдем, покажу!
— Правда, красивый?
Лис смотрел на водопад, который Лиза считала чуть ли не своим персональным чудом, снисходительно.
— Да разве же это водопад? Вот Большой водопад — другое дело. Там, когда вода высокая, в мае-июне — земля рядом дрожит. И говорить рядом невозможно — не слышно.
Лиза лишь восхищенно вздохнула. Она была уверена, что Лис ничуть не преувеличивает. Ей очень хотелось все это увидеть. И она как-нибудь попробует это устроить. Но Лиса просить отвезти ее на Большой водопад не будет. У него и без Лизы дел по горло. Или по какое-нибудь другое место.
— А я знаю это место, — прервал ее мысли Лис. — Этот водопад называется Тулкечпес.
— Тул-кеч-пес, — по слогам повторила Лиза. Слово на незнакомом, явно местном языке не вызывало у нее никаких ассоциаций. Но оно было красивым. Звучным. Лиза вспомнила надпись на катере Лиса — «Чыйрак». Это означало «Быстрый», она уже это узнала. — А что это означает?
— Лиса не пройдет.
— Лиса не пройдет? — Лиза повернулась к Лисовскому. И повторила еще раз, выделяя каждое слово: — Лиса. Не. Пройдет?
В глазах с тяжелым обсидиановым блеском, словно по воде озера, промелькнула рябь. Что-то всколыхнулось.
— Так это лиса не пройдет. А Лис — пройдет. Лис — он такой. Везде пройдет.
И в этот момент, глядя Лисовскому в глаза, Лиза вдруг отчетливо ощутила, что за этим его равнодушием скрывалось что-то другое. Именно оно сейчас было в глазах Лиса.
Лиза почувствовала, как бахнуло отчаянно сердце. И волну торжества пополам почему-то с чем-то, похожим на страх. Я нравлюсь ему! И что с этим делать?!
Пока Лиза разбиралась со своим организмом, рот своевольно уже успел ляпнуть, никого не спросив.
— А я в этом водопаде купаюсь!
Лис какое-то время смотрел на нее, наклонив голову. А потом протянул руку и подставил свою большую ладонь под струю белой воды. Он не вздрогнул, как Лиза, когда она в первый раз ощутила холод этой воды. И даже продержал так руку какое-то время. А потом вытащил и озвучил очевидное:
— Водя ледяная. В ней нельзя купаться, — Лиза в ответ задрала нос. — Ты сочиняешь.
— Я каждое утро тут принимаю душ!
— Не верю. Покажи.
У Лизы снова тяжело бахнуло сердце. Они молча смотрели друг другу в глаза, и она отчетливо понимала, что то, что сейчас происходит между ними — это флирт. Правда, здесь это легкомысленное слово казалось неуместным. Флирт — это игра. А здесь… здесь, в этих местах все по-настоящему. Именно от этого так тревожно. И все равно сладко.
— Ты хочешь, что бы я разделась и влезла под водопад?