— Выпей. Это обезболивающее.
Лиза сомневалась, что при таком переломе и кровотечении обычное обезболивающее поможет, но промолчала. Пилот выпил таблетки и с тихим стоном снова опустился на подушку.
— Дайте мне нож, — мужчина обернулся к Лизе. — Брюки надо разрезать, чтобы посмотреть, где дырка.
Похоже, этот человек знал, что делал. Кто они? Как оказались в шторм над озером? Но сейчас не время для этих вопросов.
Лиза протянула нож.
— Помогите мне. Вас как зовут?
— Лиза. Я егерь.
— Вы ангел, Лиза. Меня зовут Виктор, — он ловко вспорол ткань. Пилот застонал громче. — Держите здесь.
— Вы врач? — пробормотала Лиза, выполняя указание. Ей надо было что-то говорить, чтобы не дать воли тошноте, которая снова вернулась при виде крови.
— Нет. Но кровь видеть доводилось. Все.
Он разогнулся. И в домике вдруг стало тихо. Женщина перестала всхлипывать. Пилот дышал тяжело и рывками. И все. Только свист ветра за окном.
— Хотите чаю? — вдруг вырвалось у Лизы.
Это прозвучало максимально глупо и неуместно. Но ее накрывало адреналиновым откатом, до головокружения.
Лизе никто не ответил. Точнее, ответил Туман. Он снова вскочил на лапы и завыл. Вскрикнула женщина, застонал на кровати пилот, Виктор от неожиданности выматерился.
— Что за?..
Он не успел сформулировать вопрос, а Лиза уже знала ответ. Все повторялось, та же реакция Тумана. И значит это только одно.
— Это вертолет. Еще один. Наверное, спасательный.
Женщина рухнула со стула на колени и снова залилась слезами, бормоча: «Господи, спасибо, Господи, спасибо». Лиза и Виктор переглянулись.
— Пойдем?
— Пойдем?
Они встретились на половине дороге — группа спасателей и Лиза с Виктором. Лиза смотрела на торопливо подходящих в незаметно наступивших ранних декабрьских сумерках людей и чувствовала, что ее отпускает уже совсем. До подгибающихся ног. В какой-то час или два уместилось столько событий — почти падение вертолета в озеро, потом его то ли все же падение, то ли жесткая посадка в лесу, выбивание стекол, вытаскивание пилота, наложение жгута и…
И все. Теперь прибыли люди, для которых это все — работа. Которые умеют это делать — спасать людей. И вот теперь ногам самое время подогнуться.
Но они не успели. Кто-то сзади подхватил Лизу и крепко обнял. Лиза обмерла.
Да не может этого быть…
Лис?! Как ты тут оказался?!
Пока не увидел — не мог поверить. А когда увидел — просто молча сгреб в обе руки и замер. Вокруг были какой-то движ и суета, а для Лиса все замерло. Она здесь, в его руках. Живая.
И за свое вот-прямо-сейчас счастье Лису надо сказать спасибо этим чокнутым, которые полетели в бурю над Акколем. Судя по всему, говорить спасибо есть кому. Выжили, черти везучие.
Лиса завозилась в его руках.
— Лис…
— Я.
— Пойдем в дом.
Наверное, егерский домик Матвея Исаевича никогда не вмещал в себя такого количества людей. Разве что во время сбора урожая яблок. Основная суета была вокруг кровати — той самой, на которой они с Лисой… Хотя, нет, впрочем, на кровати у них ни разу не было. Все большое около кровати.
Командовал всем, разумеется, Равиль. Готовили к эвакуации травмированного пилота. Одновременно он расспрашивал двух пассажиров «Робинсона» об обстоятельствах случившегося. Все было именно так, как и предполагал Равиль: богатенькому дяде приспичило с похмелья проветриться. Что у этих людей в головах?! Если после таких приключений у людей ничего в голове не изменится — значит, случай безнадежный. Впрочем, это не забота Лиса. Ему надо забрать Лису — и все. И на этом все его мучения закончатся.
— Вы хоть понимаете, что вы просто в рубашке родились? — Равиль кивнул своим ребятам, которые закончили укладывать на носилки пилота и уже готовились на выход.
— Понимаю, — кивнул один из двух пассажиров вертолета — седой мужик с короткой бородой и глубоко посаженными черными глазами. — Что Лиза — наш ангел. И что у нас у всех сегодня второй день рождения. Будем теперь праздновать день рождения два раз в год.
Равиль лишь хмыкнул, открывая дверь.
Это не твой ангел Лиза, это моя Лиса! А ты оставайся со своим вторым в году поводом прибухнуть.
Лис подошел к Лисе. Она была какая-то непривычная. То ли не видел давно, то ли в мешковатой одежде явно из дедовых запасов было дело, то ли в этом освещении… Ладно, какая, в конце концов, разница.
— Тебе долго собираться?
— Куда? — нахмурилась она.
— С нами. В поселок.
— Зачем?
Лис замер. Что значит — зачем?!