Девушка покачала головой.
— Нет… — колебалась она минуту и замолчала.
— А все-таки?
— Нет, я не видела ее. Но она мне звонила. Именно в тот день, после грабежа. Вы уже уехали, мы заканчивали работу, я закрывала канцелярию, и вдруг зазвонил телефон.
— Что она сказала?
— Как всегда, болтала глупости…
— Пожалуйста, расскажите более подробно содержание разговора.
— Она была страшно возбуждена. Плела чушь, перескакивала с одного на другое, но из ее слов я поняла, что она порвала со своим приятелем и собирается кончать со своим бесшабашным образом жизни. Потом сказала, что уезжает.
— А куда?
— Она не сказала. Упомянула только, что будет отсутствовать какое-то время, словом, чтобы я не беспокоилась. Просила также никому о ней ничего не рассказывать, так как, возможно, какие-то люди будут ею интересоваться. Она, наверное, боялась, что тот тип будет ее искать.
— Вполне возможно, — согласился майор. — И это все?
— Собственно, да… Все остальное обычные глупости в ее стиле.
— Ничего-ничего, говорите, прошу вас.
— В конце разговора она заявила, несколько смущенно, что влюбилась.
— И сказала в кого?
— Я спросила, но она мне ответила только, что его зовут Кароль и что он журналист.
— А где работает?
— Этого она не сказала.
— Вы считаете, что это могло послужить причиной разрыва с тем человеком?
— Вероятно, да, хотя еще раньше мне казалось, что она тяготится этой связью.
— Возможно, она задумала уехать со своим новым поклонником?
— Увы, нет, я спросила ее об этом, она отрицала, сказала, что с Каролем встретится лишь после возвращения.
— А теперь вернемся к Урбаняку. Он знал о своем преемнике?
— Очевидно, да, я слышала от Анки, что они познакомились с Яхмой в ночном ресторане.
— Урбаняк не говорил с вами о сестре уже после их разрыва?
— Да, как-то раз попросил встретиться с ним в кафе и умолял, чтобы я уговорила Анку взяться за ум. Он предостерегал ее быть подальше от того человека, так как яко бы узнал, что это темная личность. Я обещала ему, но потом он меня даже не спросил, поговорила ли я с сестрой.
— Может, вы знаете кого-нибудь из подруг вашей сестры, ее близких знакомых?
— Нет, ни с кем из них я не встречалась.
— У вас есть фотография сестры?
— Да, прошлогодняя. Но разве?..
— Нет, пока у нас нет ничего против нее, однако есть причины, по которым мне хотелось бы иметь ее фотографию.
— Я принесу ее завтра на работу.
— Спасибо, пани Эльмер. Если кто-нибудь будет расспрашивать вас о сестре, я прошу вас договориться с этим человеком о встрече и тотчас же сообщить мне или поручику Герсону. Тут дело может идти о ее безопасности.
После ухода Янины Эльмер Выдма позвонил поручику.
— Запиши адреса родственников этой Эльмер, сейчас я тебе продиктую. — И в конце посоветовал: — Урбаняк ждет, возьми его к себе и допрашивай до моего прихода. Можешь вести протокол.
После предварительных формальностей майор обратился к Урбаняку:
— На этот раз я счел нужным вызвать вас к себе.
Слова звучали резко и официально, так что улыбка, с которой Урбаняк вошел в кабинет, мгновенно исчезла с его лица. Однако он постарался скрыть, какое впечатление произвело на него это вступление. Закинув ногу за ногу, он довольно развязно ответил на заявление майора:
— Я в вашем распоряжении.
— Вы знаете Виктора Яхму?
— Да, знаю.
— Как вы с ним познакомились?
— Я иногда бываю на скачках. Он однажды оказался за мной в очереди перед кассой и поставил на тех же самых лошадей. Начался разговор, потом мы уже вместе следили за заездами и таким образом познакомились.
— Кто первым начал разговор? Он или вы?
— Он. Потом привязался ко мне, и это стало меня раздражать, но я не решался отделаться от него, о чем в конце концов пожалел.
— Он был причиной вашей размолвки с Анной Эльмер?
— Да.
— А как она с ним познакомилась?
— Мы были вместе в ночном ресторане, там в этот вечер оказался и Яхма. Он подсел к нашему столику. С этого все и началось.
— Эльмер жила у вас?
— Нет.
— С кем она еще дружила? Были ли у нее подруги?
— Возможно, но мне о них она не говорила.
— Судя по вашим словам, вы посещали рестораны?
— Довольно редко, так как моя зарплата не позволяла вести такой образ жизни.
— Но на скачках вы играли?
— Тоже не часто и осторожно. Впрочем, мне везло.
— Насколько мне известно, в последнее время не так уж.
Урбаняк сжал губы и промолчал. Выдма продолжал допрос: