Толстяк приветливо улыбнулся.
— Ну, если из милиции, тогда другое дело. Прошу вас, садитесь, — и он указал на пустой стул возле окна. — Не хотите ли кофе?
— Нет, спасибо, — холодно ответил поручик. — Имя ваше я знаю, но свою фамилию вы еще не назвали.
— Ковальский. Я думал, что вам и это известно. — И широкая усмешка вновь озарила лицо директора.
— А что же мне должно быть известно еще? — Герсон сказал это тем же сухим тоном, не отвечая на улыбку.
Толстяк несколько смутился.
— Ну, если вы назвали мое имя, то я подумал…
— Можно знать и тем не менее спрашивать, не так ли? — Теперь улыбнулся Герсон.
— Ну конечно. Чем могу быть полезен властям?
Разговор подходил к кульминационной точке, Герсон должен назвать фамилию, которую ему посоветовал произнести майор. Но окажется ли она именно той? Майор даже не скрывал, что это его чистый домысел.
— Речь идет о человеке, который, как нам известно, бывает или бывал у вас.
— Интересно, кто же это?
— Наш разговор прошу сохранить в тайне. Мы со своей стороны поступим так же, — начал Герсон свои расспросы, не спуская глаз с Ковальского.
— Само собой разумеется. Итак? — В голосе директора послышалась настороженность.
— Что вы можете сказать о Зигмунте Лучаке?.. У него бетонная мастерская на окраине Охоты.
— Да-да, понимаю, о ком вы спрашиваете. — Толстяк понимающе покивал головой. — Боюсь, что не многое смогу о нем рассказать.
То, что директор подтвердил знакомство с Лучаком, свидетельствовало, что майор правильно нащупал их связь.
— Много или мало — это вещи условные. Я ведь не спрашиваю всю его биографию.
— Что же я вам могу о нем рассказать? — Ковальский скользнул взглядом по бумагам, раскиданным на столе. — Действительно, он здесь иногда бывал, но вот в последнее время что-то его не вижу.
— Вы с ним познакомились здесь, в ресторане, или это ваше старое знакомство?
Герсон, который внимательно наблюдал за толстяком, без труда установил, какими невероятными усилиями тот старается придать своему лицу безразличное выражение.
— Пожалуй, старое, — спокойным тоном ответил он. — Несколько лет назад совершенно случайно я где-то познакомился с ним. Потом, когда я был направлен в этот ресторан, знакомство возобновилось, он, будучи человеком одиноким, ежедневно заходил сюда обедать.
— Понимаю. А где он живет?
— Где живет… — Толстяк наморщил брови, показывая, с каким напряжением пытается вспомнить адрес, потом выдвинул один из ящиков стола, бурча под нос: — Сейчас, сейчас, где-то у меня он записан… О, нашел: Юзефов, Сосновая улица, одиннадцать…
Герсон вытащил блокнот и записал адрес: увы, ничего нового он не узнал, именно на этот адрес направлялись все повестки. Но разговор с директором кое-что все же дал. Теперь настала пора задать следующий вопрос — так просил его майор. И вот Герсон безразлично глянул в окно, потом так же безразлично, как бы мимоходом, будто интересуясь каким-то пустяком, спросил:
— А вы не скажете мне, что вас связывает с Алоизием Ковальским, вы не родственники?
Реакция толстяка на этот вопрос превзошла все ожидания Герсона. Директор откинулся на спинку стула и, широко открыв глаза, уставился на поручика, кровь отлила от лица, оно стало белее бумаги. Наконец он резко втянул воздух и выдавил из себя:
— Это… это какое-то недоразумение… Ковальских в Польше много, почти на каждом шагу. Вы хорошо знаете… — Он пытался усмехнуться, но вместо улыбки появилась гримаса.
— Значит, это не ваш родственник? — Герсон сделал вид, что не заметил реакции толстяка на его вопрос.
— Совершенно не мой! — ответил директор решительным голосом.
Но его реакция была столь выразительной и мгновенной, что сомнений в правильности ответа не было никаких…
Тереза Терен прилетела в пятницу. Почти весь следующий день она занималась делами, связанными с ее поездкой, и только вечером смогла встретиться с Анатолем Сарной; они довольно поздно вместе пообедали, за кофе Тереза сообщила, что страшно устала после поездки, сегодняшний день добил ее окончательно, поэтому она не намерена сидеть завтра дома.
— Наши дорогие друзья наверняка не дадут нам спокойно посидеть дома, да и у меня нет никакого желания принимать гостей.
— Что бы ты хотела? — поинтересовался Сарна, глотнув кофе.
— Сейчас такая прекрасная погода, лето уже кончается, давай поедем куда-нибудь за город.
— Кажется, завтра гулянье в Залесье. Прощание с летом или что-то в этом роде…
— Великолепно! На телефоны сегодня не отвечаем, а завтра чуть свет поедем.