Он подошел к перилам, неодобрительно глянул в ту сторону, куда улетел Яррен.
– Летит он не в сторону дома. И не к горе Раэн. И куда же его понесло? Скажи-ка, Дигеро, если б ты не ждал, когда Рамасха освободится, куда бы сейчас отправился?
– В центр треугольника, – не задумываясь, ответил я.
– Какого треу… О котором сказал мне Эстебан? Раэн-Ассияшт-Север? Ах ты ж! – С этим возгласом досады вейриэн отступил на шаг и исчез. Чем они платят за переходы, хотел бы я знать, если не пользуются тропами духов? Хоть в ученики иди, чтобы узнать.
Я стоически подавил импульс вызвать Рогнуса и самому смотаться в пресловутый центр. И правильно сделал, потому что, во-первых, без карты не представлял точного места, а во-вторых, через несколько мгновений дух сграбастал меня за шкирку, выпалив, что принц Игинир появился у подножия горы Совета, на этот раз со всей свитой и готовый к походу.
Я едва успел назвать плату: разговор с Таррэ об ученичестве. Даже помнить о нем не хочу, чтобы не было соблазнов.
Но Рогнус уже вытолкнул меня на площадку, а о разговоре я еще помнил. Так что не знаю, чем расплатился за то, что не опоздал. Там уже собрались провожающие – лорды, пара советников и несколько учеников школы риэнов, наших с Кандаром друзей.
Ласхи подвели мне дивного белоснежного коня. Он скосил на меня глаз с вертикальным зрачком. Снежный дракон. Иных лошадей у северян нет.
«Гхм… Потомок, а ты ничего не забыл? – осведомился Рогнус. – Так и поедешь нищим оборванцем без поклажи?»
Через пару секунд у моих ног появился плохо уложенный дорожный мешок, из которого издевательски высовывалась кукольная голова королевы Лаэнриэль с растрепанной косой и зелеными глазами принца Лэйрина. Мрак! Сестренка сунула все-таки. Еще и обиделась, наверное, что я ее любимую куклу не стал брать. Вот не мог Рогнус мне раньше вещи доставить? Хотя бы в то время, когда я на балконе на панораму пялился, словно впервые видел. Выставил теперь меня на посмешище.
Под ехидные взгляды и сдержанные смешки учеников школы я спешно попытался засунуть куклу поглубже в мешок, но она, как назло, за что-то зацепилась.
– Можно посмотреть, Дигеро? – Принц Игинир соскользнул с белоснежного коня и в два шага оказался рядом.
– Извольте, ваше высочество.
А вот досталась кукла легко, зараза. Словно сама выскочила. Взяв ее в руки, принц с удивительно нежной улыбкой поправил растрепанную косу.
– Какие у нее глаза! – вздохнул он. – И зовут эту красавицу – королева Лаэнриэль?
– Да. Моя младшая сестренка положила, – пояснил я. – От сердца оторвала.
– Счастливец, у тебя очень любящая сестра. Я бы тоже от такого талисмана не отказался.
– Думаю, Айдора обрадуется, если подарок будет вашим, ваше высочество.
Озабоченная складка на лбу принца разгладилась, он расцвел такой потрясающей улыбкой, как если бы ему подарили мир.
– Спасибо. Я буду ее беречь. Передай леди Айдоре, что она сделала меня счастливым. Могу я ее отблагодарить? Это не будет нарушением какого-нибудь пункта вашего сложного этикета?
– Леди в любом возрасте не принимает даров от мужчин, не представленных роду, но передать через родственников дозволяется. Только не кольцо, – улыбнулся я, заметив, как задумчиво оглядел Игинир свои руки. – Это будет неправильно понято.
Принц вынул из уха серьгу с капелькой из необычного прозрачного камня. В его глубине словно переливалось крохотное северное сияние.
– Пусть леди Айдора простит меня за такую импровизацию, но ничего более подходящего я не мог придумать. Это тоже талисман. – Игинир, заметив мой настороженный взгляд, нахмурился. – Уверяю, Дигеро, это совершенно безопасный подарок для маленькой леди и не может навредить ни ей, ни вашему дому, ни, дьяволы задери вашу подозрительность, Белогорью. Рагар не впустил бы меня сюда с опасными предметами.
Он положил мне безделушку на ладонь.
«Рогнус, проверь эту штуку и передай Айдоре, если действительно нет опасности», – попросил я. Серьга очень медленно растаяла, а принц бережно спрятал куклу под плащ. Я окинул взглядом озадаченные лица товарищей и почувствовал благодарность к северянину, спасшему мою репутацию. Над взрослым принцем, играющим в куклы, никто не засмеялся.
Я быстренько перетряхнул мешок, и в груди похолодело. Писем, которые я писал самолично или диктовал духу-помощнику, чтобы тот перенес на бумагу, не было. Ни одного.
«Рогнус, ты не видел, куда я мог сунуть письма?»
«Какие?»
По его невиннейшему тону я сразу догадался, кто приложил руку к исчезновению дневников, тьфу, писем, конечно.