— Знаю только то, о чем излагалось в письме, без каких-либо подробностей, — безразлично ответил Дэйн, не смотря на стража. Блюститель правопорядка с набитым ртом надломил кусочек моркови. Дэйн молча отказался от угощения.
— Пропал ребенок, пропал… — стражник сделал мрачную паузу, заставившую Дэйна обратить взор на него. — Они часто пропадают. Дети. — Он с трудом проглотил плохо пережеванный кусок овоща. — А потом находятся у предместий, где-нибудь рядом с лесом с замученными глазами, а чаще не находятся. Я сполна уже навидался.
— Не сомневаюсь.
— Но кто бы мог подумать, что дитятко Лиров исчезнет. Люд тут до сих пор толком не осознал, что произошло. Да я порой и сам не понимаю.
Дэйн и не заметил, как быстро изменилась городская обстановка, пока они подходили к замку: лачуги и полуразвалившиеся мазанки вместе с деревянными общежитиями сменились на резьбовые дома из двух-трех этажей. Площадь, усеянная глиняными плитами, расстилалась в самой высокой и дальней части города — прямо перед замком. Людей заметно стало меньше, но монет в их толстых кошельках куда больше.
— Небось у самого такой же дом, м? — спросил Ренато и с улыбкой поприветствовал седого знатного горожанина. — Вы, фанатики в красивых одеяниях, хорошо наживаетесь на честной вере люда.
Они остановились прямо перед воротами замка, где две воротные башни казались застывшими великанами, превращенными в камень.
— Дальше пойдешь один. Там тебя проводят к нужным людям. Да, и не шастай по ночам. Опасно, — сказал стражник и с ухмылкой удалился.
Внутри Лирвальский замок не такой притягательный, каким он казался снаружи при красном зареве. «С пропажей Бетани Лир, наша обитель неспешно умирает, а призраки льют слезы над горем потомков. — Слова старовера, с которым Дэйн разговорился в гостиной, лучше всего передавали ощущения. Можно предположить, что замок всегда казался негостеприимным к тем, кто ни разу не переступал его порога раньше. В нем витал еще этот древний непреклонный дух народа с дальних земель, с континента, где лишь долгие зимы истинные хозяева. Марбеллы возвели здесь первые стены из дерева, а потом и из камня, строили плотины и обрабатывали благую почву, не забывая молиться своему богу, ныне уже забываемому Миратайну, которого новая религия Создателя и ее конфессии неспешно затмевают. — В тебе пламя чужеродное, подобное незримым шепотам, во мне же — согревающий огонь Предка, — продолжал говорить старовер, склонившись перед иконой его божества. — Помолимся, сынок, и Миратайн прогонит злосчастье и поможет тебе». «Спасибо за заботу, но я не молиться сюда пришел», — ответил ему Дэйн. — «Токмо мольбой и отыщем чадо». — «Хорошая уверенность, старче, мне бы такую, авось и зажил бы».
«Благослови, Миратайн, выжившего в огне, и дай ему сил для борьбы с тьмой». — Другой старовер, уже помоложе, со светлыми волосами сделал знак рукой и поприветствовал Дэйна.
Пока кобылой занялся конюх, его самого по длинному коридору вели два рыцаря герцога Вилдэра Лира, не отправившихся со своим сюзереном к королю. Свет от огня настенных факелов заливал накидку оранжевыми тонами. Ощущалась сырость.
«Чужеродное пламя», — повторил про себя Дэйн слова старца. Он действительно чувствует себя здесь неуютно, подобно скромному мальчишке в гостях. А ведь Дэйн тоже потомок марбеллов, как и окружающие его. Эта обитель все еще хранила в себе тайны, способные открыть дорогу к забытому прошлому народа-завоевателя.
Дубовые двери, имеющие мраморные ручки в виде ворон, со скрипом отворились, явив взору просторную комнату, в центре которой за круглым столом восседал мужчина, который легким движением руки подозвал пришедших к себе. Этот завсегдатай замка не был воином, песнь меча и клич копья были чуждыми для его аристократических тонких пальцев. Ясный взор и честные глаза вкупе с классически красивыми чертами лица заставляли людей воспринимать его как человека нравственного и искреннего. Золотые волосы были гладко уложены назад и показывали прямой лоб. Яркий шелковый наряд подстать цвету его волос и создавал образ уверенного человека.
— Я смотрю, — Дэйн вздохнул, поправляя подготовленное для него кресло, — вы меня тут все ждали. — Он сел перед мужчиной в желтом наряде, а по бокам расположились сопровождавшие рыцари.
— Новость летит быстро, подобно птице, — промолвил тот сильным голосом. — А если от нее зависит дальнейшая судьба сродницы короля, то подобна она будет ветру. Нас известили, что орден поможет.