— Вы ведь уже встречали королевскую семью? И Бетани Лир вы тоже когда-то видели?
— Восемь лет тому назад в Луарне, да. Третья свадьба короля, — ответил Дэйн. Его Величество устраивало грандиозный тур по стране, сопровождаемый празднеством и турнирами. На одном из них Дэйну и довелось побывать, где повидал королевскую чету на трибунах. Он тогда сопровождал рыцаря, представляющего орден, в поединках и благословлял его перед каждым боем. — Дочку герцога помню я плохо, так как находился далеко, вспоминаются лишь её светлые волосы, лицо, к сожалению, не осталось в памяти, но это поправимо.
— С помощью снов?
Дэйн утвердительно кивнул.
Молчавший Балион смотрел на него с еле заметным, прикрытым неодобрением. Слова Дэйна, видимо, вызывали у него только недоверие.
Сенешаль заострил на Дэйне долгий взгляд и спросил:
— Мы с вами нигде раньше не виделись? На свадьбе короля меня не было.
— Нет, я бы запомнил.
— … Я бы тоже.
Они еще говорили какое-то время. Эхо их речей отдалялось далеко за пределы помещения, несясь по тёмным коридорам, словно летучие мыши над озером.
Спустя какое-то время вошёл юноша, и Лейдал встретил его холодно, нервно перебирая пальцами по столу, и даже эта частая, добродушная улыбка на красивом лице сенешаля не могла до конца скрыть его железную натуру, способную на многое и достающуюся отнюдь не всем при рождении. И пусть сенешаля и украшал этот вычурный золотистый наряд вместо брони; и пусть его утонченные пальцы указывали скорее на душу поэта и романтика, чем воина, но Дэйн чувствовал, что всё это пелена. Причем настолько тонкая, что под ней виделся неумолимый зверь, воспитанный ещё древними нравами завоевателей-предков.
«Этот опасен, — подумал Дэйн, всматриваясь в перстни сенешаля, усеянные самоцветами. — Куда опасней рыцарей, приставленных ко мне. Я видел этого человека во снах». — Изумруды на пальцах блестели белым при свечах.
— Адриан, подойди ближе, — повелел Лейдал и обратился к Дэйну: — Это сын баронессы Джоанны Вандере — хозяйки Вороньих Пиков и предгорных равнин Синих гор. Он покажет тебе дом, в котором ты будешь жить.
Дэйн, лениво повернувшись в кресле, кивком поприветствовал Адриана. Юноша с густой черной шевелюрой, сдув прядь волос с лица, оживился, догадавшись, кто перед ним стоял.
«Зверь страшен, но он хорошо горит». — Дэйн помнил сон, где человека, похожего на сенешаля, поедало пламя.
— Что заставило вас улыбнуться? — приподняв брови поинтересовался Лейдал. — Думал, вы и дальше будете мрачноватым. Адриан? Вы его уже знаете?
— Нет, — с паузой вымолвил Дэйн. — Так, вспомнилось кое-что. — Порой забавное приходится искать в пугающих вещах, иначе утонешь.
Сенешаль представил Дэйна юноше и повелел последнему сесть с ними. «Проводишь гостя в восточную часть города, в дом Айлы. Ты ведь знаешь, где она проживает?» — спросил Лейдал. Адриан ответил утвердительно.
«Надеюсь, мне хотя бы хорошо заплатят».
— Пятьсот серебряных оренов и сто золотых соверенов будут перечислены лично вам при возвращении племянницы его величества. Обычно большие суммы принято удостоверять на бумаге, но… согласитесь, ведь кощунственно оценивать жизнь ребенка и связывать её с договором?
— Само собой. Ни о какой сумме и речи не было. Орден помогает по доброй воле.
— Мы всё равно будем вам безмерно благодарны, даже если только неудача будет вас встречать.
— Айла… — Дэйн поднялся со стула, словно собрался уходить, и глубоко вздохнул. — Верадское имя.
— Да. Это что-то меняет?
— Да как бы нет, — Дэйн пристально впился в него глазами. — Почему к верадам?
— Они — неотъемлемая часть нашего общества, нашего города, приложившие не меньше усилий к процветанию владений Вилдэра Лира, чем другие честные и нравственные шатиньонцы. Их гильдии приносят стабильный доход городу. — Сенешаль положил ногу на ногу. — Провидец из новорожденной религии, пересекающий порог древнего народа, — наивысший признак взаимоуважения меж двумя культурами.
— Это всё красиво звучит, и я против них ничего не имею, вопрос в том, не будут ли они иметь чего против меня, когда я буду разделять с ними пищу?
— Не будут. Я это гарантирую, капеллан.
На город уже должны были снизойти сумерки, когда они отправились в квартал верадов. Адриан шёл впереди, то и дело оглядываясьназад, проверяя, идёт ли за ним Дэйн, которого сопровождали Ойген и Балион, походившие из-за высокого роста и тяжёлых бордовых лат на двух титанов, рождённых в жерле вулкана. Шли два рыцаря неспешно, без суеты, подстраивая ускоренный шаг Адриана под себя, и бросали они на окружающих взгляды полные надменности. Сир Ойген Магдебор и сир Балион Кронвер представляли собой образец грозного воина, мощную силу, которая, подобно урагану, может смести толпу недоброжелателей и закрыть жертву от уловок оружия. Внешне они походили на отца с сыном. Множественные шрамы и борода с проседью состарили Ойгена основательно.