— Астра отблагодарила меня за все исполненные мечты. Очень хорошо отблагодарила, потому что запросила она тогда много. Зайди к ней в избу, когда выберешься отсюда, и все увидишь. А, да, как же тебе выбраться отсюда? — издевательски спросил летописец и дотронулся до розовой решетки. Магия ничего ему не сделала. — Я могу тебе помочь. Ты отсюда никогда не выберешься, ибо маг в вашей группе очень силен. Эта решетка будет здесь вечность, даже несмотря на то, что Леандрий умер.
— Умер? Как?
— Сир Амор расправился с ним с помощью нежданного авелина. Охотник на магов из особняка Рудольфа Гирна. Зрелищный был бой — о таких стоит писать в текстах.
— А с остальными что?!
— Им приходится туго. Но ты можешь быть сейчас среди них — просто убери эту решетку. — Там, — Града указал в сторону Дэйна, на открытые двери и проходы в стенах, скрываемые темнотой, — нечистая сила хочет почувствовать тепло твоего тела. Скоро свет от магии Леандрия перестанет их пугать, и они подойдут ближе. Что? Еще раз обагришь клинок кровью? И долго будет гореть меч? Тебе не выбраться отсюда, капеллан, но я могу помочь. — Летописец подправил волосы, и кремень в его глазах засверкал еще сильнее.
В те немногие вечера, проведенные среди Виллена и его спутников, Дэйн вслушивался в речи Иордана. Жрец, хоть и мало, чтобы не делать больно Виллену, говорил о Граде. В горах Хадрии и пустынях Альтиды, на равнинах Валхиды и берегах юга Авелинского моря, войты и белобородые старики рассказывают молодняку о человеке, у которого вместо крови песок, а язык его полон проклятий, которые прикрываются добрыми словами. В деревне, где появится «Джагар Кайль», подземные воды станут солеными, старший будет хоронить младшего и солнце начнет восходить на западе. «Бич человечества и истинное зло в облике юноши, питающееся страданиями смертных. На гравюрах и картинах у разных народов он всегда рисовался сбоку и был единственным, кто смотрел на художника, — сказал Иордан, когда Виллен находился далеко. — Никогда не разговаривайте с Джагаром. Лучше всего и не думать о нем. Злой дух не так силен, когда люди не замечают его и не боятся».
Кем бы ни был летописец, у Дэйна нет выбора. «Я уже слишком далеко зашел», — подумал он и вслушался в крик, который издают ночницы.
— Что взамен? Душа?
— Нет-нет, огонек… — протяжно заныл Аед, — не ломай картину. Ты сейчас все испортишь. Лишь мое испытание пройдешь. Хорошо?
— Какое еще испытание?
— Зависит от тебя. От твоего выбора. От твоих поступков. Если хватит смелости на сложное испытание, то, пройдя его, ты получишь награду, которую не способен дать ни один государь.
— Неважно, какими подарками Аед порадует вас — в итоге лишь слезы прольете, — голос Виллена всплыл из недавних дней.
«Мы ощущаем последствия злодеяний Джагара Кайля ежедневно, — говорил Иордан, глядя в костер. — Конечно, создание, исполняющее желания, могло изменить историю. Знайте лишь, что падишах, мудро правивший долгие годы, чтил древних богов степей, а падишах, принесший горе народу и скончавшийся скоропостижно, — увидел в песчаном демоне покровителя. Без него мир был бы другим. Смертные приспособились к Джагару, но скоро мы не будем его терпеть: в Пруде Грез, куда я хочу отвести вас и других людей, злому духу не будет места».
— Ну, что, огонек?
— Хорошо.
— Вот и ладушки. — Града щелкнул пальцами и исчез в дымке вместе с магической решеткой. Светлячок, появившийся вместо летописца, указывал путь во тьме.
Дэйн побежал за ярким существом, подземные обитатели же шли по пятам, даже несмотря на то, что клинок снова пропитался кровью и загорелся. Двух кадавров Дэйн полоснул мечом, когда выход из катакомб находился рядом.
Светлячок, издав монотонный звук, рассеялся у винтовой лестницы. Больше за Дэйном никто не гнался. На верхних ступенях сидел Адриан с исцарапанным лицом. Он прижимал распухшую руку к груди; два пальца на ней были сломаны.
— Что с рукой? — спросил Дэйн.
Адриан выпучил глаза, а затем снова начал разглядывать ладонь Создателя на перилах. Над юношей довлел страх.
— Палицей ударили… Там люди какие-то. Появились из ниоткуда и напали на нас… Я не успел за Кагулом, меня быстро схватили. Женщина с длинными руками резала мне лицо когтями… — Целой ладонью Адриан прикрыл лоб. — Это Аделаида, что была на празднике Жизни. Она про вас спрашивала. Если бы Дантей не освободил меня и не отвлек ее, то я не сбежал бы. Где Виллен и Каин?
— Все еще в Долине Цилассы. Сколько там было нападавших?
— Не знаю. Наверное, десятка три. И эта женщина вместе с ними.