Окружившие ее убийцы продолжали говорить ругательства, но Энит полностью ушла в себя, как уходила Бетани при рисовании, когда ее родители ссорились.
— Предок, помоги мне… — шептала она, не обращая внимания на окружение. У нее проступили слезы. Из-за Бетани, Кагула, Балиона, сира Амора, Вурзы. С Адрианом неизвестно, что случилось. Из-за всех. Энит чувствует себя потерянной. Она знала многих столько лет, и теперь их нет. — Пожалуйста, пусть все это закончится… Зачем это все? Предок, не оставляй меня…
«Все хорошо, дитя», — слышит она голос Кагула.
«Мы найдем Бетани и все вместе вернемся домой». — Балион будто бы стоял рядом.
«Ну ты даешь, доченька, а ну-ка вставай. Нам еще топать и топать!» — произнесенные слова Вурзы пронеслись сквозь нее.
«В моем доме ни в чем себе не отказывай. Дитя Миратайна не должно голодать на землях его потомков». — Вилдэр всегда был добр к ней.
«Ты мне всегда нравилась, Энит, — сказал Адриан, словно он стоял перед ней. — Где-нибудь в другой истории, в ином мире, где Создатель милостивее, где я был бы посмелее, мы могли бы быть вместе».
— Веснушечка, Предок все-таки тебя услышал, — голос сира Амора показался самым отчетливым.
Почему-то стало тихо.
— Ты оглохла от мольбы? Или снова стала меня ненавидеть? Признаюсь, когда ты дулась на меня, было лучше.
— Сир Амор?! Вы живы! — воскликнула она, убрав ладони от лица. В темноте ничего невозможно увидеть, но голос-то его. Она создала небольшой огонь, попытавшись осветить рыцаря, и сразу обомлела: прекрасное лицо героя уродовало увечье. Разодранную щеку можно было разглядеть и сквозь бинты. — Ваше лицо…
— Сраный магик оказался змеей. А я ведь с ним водку пил…
— А что с бандитами, гнавшимися за мной?.. — Энит попыталась увидеть что-нибудь, но пламя было очень слабым и далеко не светило.
— Вроде со всеми расправился, ты, что, все пропустила?
— Я так рада вас видеть, сир… — Энит обняла рыцаря и всплакнула.
— Веснушечка, я сейчас тоже растрогаюсь… — Он мог говорить это с привычной для него издевкой, но ей сейчас было все равно.
— Кагул сказал мне бежать, а сам остался драться с ними… Я не знаю, что с другими… Балион мертв… А Бетани, что с Бетани?!
— Не знаю, но иду ее искать, как и других. Пошли, веснушка.
— Не могу… У меня просто не осталось сил.
— Бетани может быть еще жива. Ты ведь здесь ради нее. Возьми себя в руки и идем.
— Я просто не могу, сир… Как же тяжело… Зачем такие испытания?! Почему?!
Столбы пламени вздымались, как огненные птицы, по всему форту.
— Потому что мы в сказке.
— Что?!
— В очень жестокой сказке. И мне в ней дали все самое лучшее, чем может природа одарить человека. Я превосхожу других во всем, и удача всегда улыбается мне, а смерть боится. Это сказка, где я могу совершать подвиги, но не способен помочь себе.
— Я не понимаю вас…
— Порой тоже не понимаю себя и ту ахинею, что я несу. Почему мне дано так много, а другим ничего?
— Это Миратайн благословил вас, как и меня своим огнем. Это его воля, мы…
— Может быть, он, может быть, нет. Эти невидимые творцы жестоки. Я для своих детей сочиняю добрые сказки, почему бы нашим богам не делать того же самого с нами?
— Я… Не знаю.
— Возможно, когда-нибудь я найду ответ. Когда доберусь до обители Господа. Пошли.
Глава 42 (Виллен)
Сумерки приблизились нежданно, подобно утренним сновидениям. Верадка, которая так и не назвала своего имени, переместила их сразу в башню Волатана, минуя катакомбы. Виллен не знал, как ей это удалось: они зашли в одну из небольших пещер в бирюзовом лесу и, пройдя немного, очутились в Ландо.
В комнате, к удивлению, было чисто, а на столе лежала открытая книга, заляпанная воском. За окном, внизу, горело несколько сооружений и бегали люди — Виллен не мог разобрать, была ла ли там группа Дэйна, или это кто-то другой наведался в нехорошее место. Зрение в последние годы стало подводить его, как и память. Раньше расплывчатые фигуры и нечеткие лица казались чем-то неизвестным. Ему нельзя медлить — на группу могли напасть. Времени разбираться нет.
— Это конюшня горит! И там тоже пожар! — Мелани указала ручкой на полуразвалившийся сарай, от которого исходил самый густой дым. — Как это могло случиться?!
Януш тоже подошел к окну, и большой лоб его наморщился. Почесав седую бороду, он произнес:
— Когда-нибудь это должно было произойти. Ландо встретит конец в огне.