Града снял с шеи брелок с изображением Создателя. Кинув лик божественный к ногам Виллена, он произнес:
— Я оберегал тебя всю жизнь, подобно этому нарисованному чуду.
— Для этого ты и появился — ради боя с Орнеллом. Это путь человека. Истории пишутся кровью, и твоя ею и завершится.
— Кем бы ты ни был, кем бы ни представал передо мной, ты всегда будешь чуждым мне. Это моя жизнь. Почему ты вторгся в неё? Я не звал тебя.
— Нет, звал, мальчик. Когда мама потерялась, а ты был один посреди дождливой дороги. Потому-то я и пришёл. Вы всегда зовёте меня, и я стараюсь прийти и помочь. Просто ты уже забыл, либо не хочешь вспоминать. Мы сейчас можем это обсуждать бесконечно и, как всегда, ни к чему не прийти. Предлагаю закончить и дать Дэйну возможность уже начать проходить испытание.
Когда капеллан с летописцем собрались идти в библиотеку, находящуюся в катакомбах, Виллен спросил:
— Где моя семья?
Аед усмехнулся:
— Точно не у меня. Я тебе уже говорил, что с ними случилось, неужели забыл? Память так сильно подводит?
Память и в самом деле подводила, и причин на это могло быть много. Одна из них — сам летописец, который любил влезать в сознание Виллена и творить там беспорядок.
Они ушли, и Виллену остается лишь понадеяться, что Дэйн справится. Нужно отвести Мелани и остальных домой. Разговор с Аедом измотал его сильнее, чем дорога по другому миру; так хочется присесть и отдохнуть, но сегодняшняя ночь не добра.
Роща Предка, убиваемая огнем, все больше исчезала в темноте. Пламя на постройках ослабевало с усилившимся ливнем. Вода стекала по лицу Виллена подобно слезам. Призрачная вода. «Где сейчас Иордан? — спросил он про себя и вытер лицо рукавом. — Я даже не успел узнать у Дэйна, что тут вообще произошло и кто на них напал».
Он ощутил тепло на плече, будто бы солнце вторглось в царство ночи, чтобы утешить его.
— Все будет хорошо, Виллен. Дэйн скоро вернется, и мы тоже все вернемся домой.
Он дотронулся до женской руки, до тонких пальцев, которые он видел в детстве. «Поэтесса… Столько лет прошло. — Ее глаза отдавали сталью даже во тьме. — Нет, не поэтесса. Конечно, это не она. Это — Элла. Марелеонка, очутившаяся в землях Шатиньона. Задумчивая и уверенная, словно не одну повесть пережила».
Они шли по заросшим садам, где вишня сопровождала их шелестом. Цветы сложно было разглядеть, но Виллен ощущал запах роз и хризантем. Недалеко росли орхидеи. И все эти красоты форта улетучивались перед неуловимым образом прошлого. Липа и лаванда — два близнеца, сопровождавшие Виллена в тяжелые годы. Мизгири были здесь ранее, когда убили верадскую семью. Неужели они решили вернуться в Ландо? Больно запах сильный.
Кости Гирана и Риккона так и лежат в камере, где была убита девочка из Витины. Виллен думал, если их путешествие в иной мир пройдет спокойно, то он найдет ту камеру и похоронит как своих товарищей, так и верадскую семью. Негоже им после смерти оставаться пленниками в проклятом месте.
«Ты не думал, что мизгирей вовсе нет? Возможно, ты просто объединил несколько событий и придумал врага? — как-то спросил его Гиран за кружкой пива. Друг Виллена долгое время состоял в дружине знатного шатиньонца, потом несколько лет отдал небольшому городу, где его характер и сила пригодились в милиции. В последние же годы из-за травм и уменьшения трат на защиту людей местной общиной Гиран подрабатывал поденным работником. И от предложений Виллена, который всегда мог порадовать блестящими серебряными оренами, он не отказывался. — Верадов из Витины, как и других шатиньонцев, живущих там, могли похитить Айхарды. Я слышал, в те районы до сих пор наведываются отряды гэльланов, а некоторые местные их укрывают. Похищенная семья могла просто помогать партизанам. А те убитые кметы… Может, их какая тварь погрызла? Ты сам говорил, люди таких ран не оставляют. И на кой серьезным ребятам, у которых, как ты говоришь, связи с крупными сеньорами, вообще истязать бедолаг, ни разу не державших в руках тяжелые монеты?
В том-то и дело, в этом никогда не было смысла. Нет страшнее врага, в поступках которого отсутствует смысл.
Виллен столкнулся с двумя явлениями хаоса, так или иначе порушившими ему жизнь. Всемогущее существо в виде человека, способное исполнять желания и влезать в сознание, чтобы пытать разум живого и забавляться последствиями. И банда отморозков, в жестокости обошедшие многих тиранов, которых Виллен встречал на пути. Они практиковали садизм, приводивший в ужас даже богов.