— А этот не предаст.
Дэйн прислушался: за потрескиваниями огня таился завывающий ветер. Он бушевал за одной из закрытых дверей.
— Если справишься, я сильно унывать не буду. Лейдал — сенешаль, которого ты невзлюбил с самой первой встречи, — скоро познает жар Белого Пламени.
— Что?
— Твой бредовый сон, где сенешаля поедал огонь, оказался пророческим, как и все остальные видения. Это дало мне мысль о запасном варианте. Если не получится заполучить первую душу, рожденную Белым Пламенем, то вторая-то, свежая, никуда не убежит. У Лейдала она сильная, получше твоей, уж не обижайся, огонек.
— Что произошло?
— Много чего. Сенешаль учудил, да. В общем, твой орден решил заняться им, когда ворона уже выклевала ему глаза. Да, кстати, герцог мертв, так что награду за Бетани придется выпрашивать у короля.
«В слова летописца могла закрасться ложь. Хотя зачем ему говорить неправду?»
— Конечно, если ты еще раз ее повстречаешь. Дочь завоевателей была рядом с тобой, и ты ее потерял. Видел это во снах?
— Давай уже быстрее закончим.
— Мне нравится твой настрой, — сказал Града и улыбнулся. Он открыл четыре двери. — Сейчас тебе нужно будет помочь одному мальчику найти маму. У тебя будет час времени на все. Все понятно?
— Помочь мальчику найти мать? Какому еще мальчику?
— А ты подумай. Какую дверь выберешь?
Первая открытая дверь показывала песчаный берег с деревьями, которые Дэйн никогда не видел. Дневной бриз оттуда добирался до библиотеки, как и звуки чаек. Вторая дверь приносила зеленые просторы из берез. Третья — кленовые желто-оранжевые ряды. Четвертая дверь открывала путь к долине, полной снега.
«Так, мы ведь говорим о Виллене. Весна, лето, осень, зима, — подумал Дэйн, приближаясь к дверям. — Лето». Самому Дэйну хотелось пойти к берегу большого озера, но не в этот раз. Дверь, ведущая к жарким дням, кровоточила.
— А мы все тянемся к теплу, да? — Летописец достал из нижней полки песочные часы, перевернул и положил на пол. — Время пошло. Удачи, огонек.
Когда Дэйн переступил через порог, шелест берез встретил его. Дверь же позади исчезла. Молодой тетерев пролетел над ним и уселся на ветку.
Сквозь листья солнце наблюдало за ним. Лучи отражались от поверхности прудов, освещая белые стволы. Березы — деревья мертвых. Души летят к ним, как птицы к оазису. Гэльланы предупреждали Дэйна, что рубить живые березы нельзя, так как призракам негде будет жить, и тогда они начнут приходить в селения.
Он дотронулся до снежного ствола, и появились образы со спутником Иордана. Виллен представал в разных одеждах; пейзажи позади него сменялись от знакомых до совсем неизвестных. Начиная от картины, где окровавленный Виллен, прикованный к скале, отбивался от стервятников, заканчивая сценой, в которой служитель закона бился с толпой в окружении невиданных, громадных зданий-монолитов, — везде Виллен оказывался близок к смерти. Видения вскоре стали меняться с молниеносной скоростью, и Дэйн ощутил резкую боль в голове. Отойдя от дерева, он задержал взгляд на контурах дома, спрятавшегося в лесу.
Дэйн отправился в это путешествие не для того, чтобы быстро сдаться. Награда от летописца стала манить: Мария избавиться от влияния Белого Пламени. «Не будет больше Огня. Не будет. Да, я хочу этого. Может, и самому получится стать прежним. Но тогда вернется подагра».
Дворик, поросший белыми фиалками, окружал недавно покрашенную избу. Дэйн поднялся по ступеням крыльца и подошел к входу. После стука за дверью прозвучал женский голос:
— Что вы хотите?
— Здесь ребенок потерялся. Ищу его. Я — капеллан ордена Белого Пламени.
Дверь осторожно открыли, и показалась хозяйка.
— Я никого тут не видела…
— Мальчика зовут Виллен. Возможно, он еще где-то тут.
— Виллен? — удивилась женщина. — Так моего мужа зовут.
«Аннет, — вспомнил Дэйн. — Я оказался в мире, где спутник жреца уже взрослый».
— Мой муж работал в полиции и, думаю, он сможет вам помочь. Виллен скоро вернется, можете подождать его. Утром поехал в город за товарами. — Высокая женщина пригласила его внутрь. — Давайте блинами угощу. Доченька, достань варенье и мед.
— Я, наверное, пойду.
— Он на пути к дому. Вместе поищите. Проходите, сударь. Извините, не представилась, я — Аннет.
— Дэйн. — Он уселся за стол, разглядывая панно на стенах. «Града ведь имел в виду взрослого Виллена? Скорее всего».
— Что с вами случилось? На вас напал кто-то? — спросила женщина и поднесла влажную тряпку к его лицу.
— А, да. Попытались ограбить, но я отбился.
— В этих краях народу мало, а те, что живут недалеко, — хорошие люди. Такого тут почти не случается. Муж искал спокойное место, хотя я и была против.