«Я должен был это сделать».
С Белоликим не покончено, но если Дэйн отправится в красный дом, то уже не вернется. Бетани жива. Мария избавилась от влияния Белого Огня. Только он хотел подняться, как в глазах порябело и голова закружилась. Последнее, что Дэйн запомнил перед падением, это красный небосвод.
Глава 44 (Каин)
Мертера исчезла, стерта незнакомыми ветрами. Каин подобрал серый песок и растер его между ладонями. Пепел давних лет продолжал устилать мертвую землю.
Каин надеялся встретить здесь аденов, мечтал оказаться среди сородичей, чтобы они приняли его как потерявшегося сына, но лишь руины предков остались на потерянных горах. Покрытые черной плесенью деревья, походившие на скорченные тела, не имели листьев. Вездесущая плесень облюбовала и сохранившиеся стены, и разрушенные колонны. Черная болезнь отныне властвовала тут вместо старейшин — великих акалатаев. Останки последних же остались глубоко под землей у подножия гор, и никто не похоронил, никто не провел обряда. Некоторые скелеты аденов лежали на поверхности, укрытые золой. Каин останавливался перед каждым сородичем и шептал слова на упокой.
Он поднял голову и поглядел на заснеженный пик, соседствовавший с небесными телами. На одной из звезд сейчас Виллен ищет жену и дочь. «Человек, надеюсь, у тебя все хорошо», — подумал Каин. Долина мертвых под катакомбами Ландо позволяла путешествовать между неведомыми мирами. Он полагал, что утраченная родина находится на немыслимых расстояниях от человеческого мира Виллена и континента Сагрода, в котором и родился Каин. Путь, проделанный им за последние дни, заставлял считать так. Черная гора, увиденная им под фортом, оказалась не Мертерой, а телепортом к ней. На ее вершине находился портал, перенесший его через время и пустоту. И сейчас Каин далек от дома как никогда. «Один. Мне холодно».
Он не мог понять, каким образом путь к родным землям показался в краю духов. Виллен тогда поведал, что иной мир подстраивается под гостя, заставляя того встречаться с былым. Жрец, повелевающий дождем, говорил, о материальности мысли. И когда вера сильна, а желание мучает, то возможно все.
Подобное чувство опустошенного одиночества Каин испытывал во время плавания по Великому океану. Тогда он не видел людей годами, а волны казались живыми созданиями, способными говорить. Таков Путь Адена.
«Сынок, ты никогда не будешь один». — Слова матери эхом отзывались в сознании Каина. И успокаивали. Любовь, исходившая от них, окутывала и отправляла в прошлое.
Мать выкрала его в преддверии рассвета, когда Каина уже несколько лет обучали умениям Вайшира. Адены, отправляющиеся искать дом, никогда не возвращались, а если кто-то и приходил обратно, его не принимали, ведь он не выполнил задание всей жизни. Она не хотела, чтобы сын пропал в неведанных землях, чтобы его убили создания других рас. Мама, не боясь смерти, отыскала его через года и лишения, В обществе аденов такое было не редкостью — матери часто забирали детей из военных лагерей и пытались сбежать.
Они заставляли Каина забыть ее. Все хотели, чтобы он забыл.
Каин, встречая очередные руины, покрытые черной заразой, услышал отдаленный гул, напоминавший одновременно возгласы толпы и шум моря в раковине. Звук доносился с самого верха Мертеры, — по рассказам старших аденов там находился дворец акалатаев.
Он медленно забирался на самую высокую гору, где властвовал жестокий воздух, непригодный для дыхания. Поднимаясь выше по склону, Каин отчаянно желал увидеть хоть какой-то намёк на жизнь. Но лепета птиц не слышно, а ростки исчезли давно, им все равно не было бы места среди отравленной новым временем почвы. Не таким должен представать потерянный дом. Столько рассказов акалатаев, столько надежд. Мертера и воспоминания о ней — неотъемлемая часть аденской культуры, на которой взращивались новые поколения. Отыскать родные просторы — есть смысл жизни молодого дарования. Но никто не говорил, что смысл этот притаился на дне безжизненной бездны.
«Где бы ты ни был, знай, я люблю тебя», — сказала ему мать, когда они прятались от охотников в овраге среди цветов.
Каин помнил холодный воздух и теплые, почти горячие ладони матери. «В морозные ночи, засыпая, я временами созерцаю ее лицо и слышу голос. — Каин посмотрел на пройденные серые просторы за откосом. — Но она так далеко». Казнили ее старшие адены, должно быть, сразу после того, как их поймали. Каин лишь надеялся, что смерть матери не была мучительной.
Преодолев очередные ступени, он увидел оранжереи, стоящие в ряд. Одна из них сохранила купольную крышу из разноцветного стекла. Внутри Каин тщетно надеялся увидеть хоть какие-нибудь растения. Когда он хотел вспомнить тепло рук матери, то искал цветы. «Здесь нет цветов. Ничего нет».