«Дэйн справился…» Нет сомнений, капеллан прошел испытание летописца, избавив Виллена от влияния Аеда Грады. Соглашение теперь не имеет силу.
Неутихающие разговоры и стоны вернули Виллена в реальность. В избе Януш с порезами на теле и раной от стрелы на руке лежал на пелерине. Бабушка накладывала растертые и перемешанные в ступке целебные травы на тело старика. Ее муж, как и в прошлый раз, лежал на полатях, не в силах даже приподняться на локтях. Долорес находилась рядом с сыном. Все семья Мелани вместе, кроме самой девочки.
— Милок… — Бабушка заплакала, глянув на Виллена. — Что они с тобой сделали?..
— О, Миратайн… — только и простонал дед Мелани.
Долорес раскрыла пропитанные страхом глаза и слегка приоткрыла рот. Она хотела что-то сказать, но не осмелилась.
Виллен посмотрел на свое тело, руки — все в глубоких ранах. Его любимый акетон цвета озерной глади захлестнули кровавые волны. Узорчатый плащ изорван, подобно знамени неприятеля. Круглая бронзовая фибула потерялась у высоких пихт. Среди липы и лаванды Виллен оставил часть себя. Рядом с Эллой умерли воспоминания о беззаботной жизни и надежда когда-нибудь-то это вернуть.
— Где Мелани? — спросил он и поставил в угол копье, которым мизгирь проткнул его тело.
— Сына, Заговоренный утащил внученьку к себе. — Дедушка с трудом повернулся, убрав одеяло. — Его дом стоит недалеко от Вевита. Поместье в низине, скрытое деревьями и плющом. Януш пытался помешать ему…
— Ишак поганый! — выругался раненый старик. — Только и может, что детей обижать!
Бабушка вытерла глаза и попросила:
— Милок, спаси внученьку… Молю… Все на свете отдам…
— Ты уже вернул ее из дома Белоликого. Помоги, пожалуйста, еще раз, — попросил дед.
«Я дал ей обещание. Еще одно».
— Помогу. У вас есть новая одежда? — неожиданно спросил Виллен, убрав с глаз мешавшие волосы.
— Конечно, милок, сейчас найдем.
— Бабка, дай ему мою вышиванку.
Бабушка подошла к шкафчику, над которым висела икона Предка и гравюра Создателя. Она выдвинула среднюю полку и вытащила белую рубаху. Виллен снял акетон с плащом и положил их на табуретку. Надел вышиванку с синими узорами по краям, и она сразу побагровела.
— Я не притрагивался к ней со свадьбы.
Бабушка подошла к печи и достала из вязаного мешочка деревянный амулет. Она сразу отдала его Виллену.
— Предок, помоги ему пережить Час Скорби. Он — твой сын, стоящий на страже жизни. Защити его от темноты, дай ему сил справиться с созданиями ночи, — произнес дед.
Незаметно к нему приблизилась Долорес. Она сняла с шеи серебряный кулон в виде божьей ладони и надела его на Виллена.
— Спасибо вам… Пускай длань Создателя убережет вас…
Виллен кивнул женщине и уже собрался идти, когда Януш сказал:
— Нэя тоже будет тебя оберегать. Не забывай про бирюзовые осины, они отпугивают злых духов. Возьми их с собой. — Виллен притронулся к своей снятой одежде и достал из кармана платок с семенами. Он чуть не забыл про подарок Аннет, который всегда таскал с собой.
Отныне соглашение не имело силу. Влияние Грады ослабевало на его сознание, как бы летописец ни старался. Виллен начал вспоминать. У него есть крылья, и сейчас они расправляются. Всегда были.
Из окон селяне наблюдали за ним, некоторые выходили и шли следом. Дом Заговоренного прятался за сухими деревьями. Мертвые березы ожидали у входа в поместье. Виллен прикоснулся к белому стволу. Им уже не помочь.
— Не тоскуй, Дитя Природы, — раздался из дома голос, порожденный бездной. — Заходи.
Внутри сложно что-то было разглядеть. Только лунный свет немного помогал.
— Многоликий герой, входящий в обитель монстра, чтобы спасти бедное дитя. Одна история. Один мотив. Множество декораций. — Речь, казалось, шла отовсюду. Поклоняющийся Мотыльку мог ждать в любой комнате.
Виллен крепче сжал копье и последовал зову.
— Только, в отличие от мифов, в жизни герой и ребенок всегда умирают.
Зрение привыкло к темноте. В углу следующей комнаты, рядом с обеденным столом, он увидел груду человеческих костей, облепленных мотыльками.
История повторяется. Виллен уже входил в этот дом несколько лет назад. Логово маньяка, терроризировавшего городок Гисбали, было таким же.
— Идем ко мне, Воин Господа.
Мухи проснулись и стали летать рядом. Виллен расчистил заваленный балками и мебелью проем и вошел в следующую комнату.
— Ближе, Сын Миратайна.
Но до маньяка из Гисбали были другие. Так давно, словно из других жизней. Власти летописца над сознанием более не существовало. Виллен вспоминал.