— Всего лишь случайность…
— Всё имеет смысл, а случайности — лишь часть большего.
— Ага. Не буду вмешиваться, делай, что хочешь, — произнёс Виллен.
Иордан заправил рукава, потёр руки, посмотрел на небо; на лице возникла улыбка.
— Ты уже вмешался.
— Они посадят тебя на вилы. Ты… ты в своём уме? У нас уже есть цель — добраться до Лирвалла. Помочь в поисках Бетани Лир и заодно найти человека из Белого Пламени.
— Ты — должен найти его, Виллен. Именно ты, а не я; это ведь твоя история, и она ещё не закончена, а скромный человек перед тобой лишь помог тебе найти в ней некоторые ошибки и подсказал, как их исправлять. Если со мной случится что-то — не вмешивайся, я помог тебе тогда не для того, чтобы в итоге погубить.
— Зачем тебе его спасать? Ты не знаешь его, за что его казнят, откуда он… Он даже не человек.
— Ранее ты был в схожем положении, в то мгновение задумывался ли ты, зачем я тебя вытаскиваю из воды, ведь это так странно, когда кто-то помогает ближнему, да? Я думаю, тогда у тебя были совсем другие мысли, а сердце твоё наполнилось радостью, которое было давно позабыто.
— Ежели бы… — проговорил Виллен со скорбью. Жрец не знал его историю, и даже если бы они были знакомы дюжину лет, гость с юга все равно бы остался глух ко многим его невзгодам. Никто не хочет связываться с неизвестным, никто не готов.
Иордан слегка повернул голову и вопросительно посмотрел.
Один из тех, кто отдавал приказы по приготовлению экзекуции — лысый, худощавый парень, тело которого украшал герб с медведицей, — отправился справлять нужду под ближайшее дерево. Это был сквайр Ланс из рода Айхардов. Младший сын, безземельный, состоящий на службе у среднего брата. Его сопровождающая братия с бурными эмоциями разглядывала узника, дразня и браня, в отличие от селян, которым было совсем не до этого. Помимо иноземца в клетке, у них могла возникнуть новая напасть, которой они сами дали возможность возгораться: за Лансом по пятам ходили неприятные слухи — любил выплёскивать свою жестокость на кметах.
Узник держал завязанные руки на клетке, словно был готов разломать её, когда к нему приблизился гость из юга, заставивший адена обратить на него внимание. Ведь Иордан сильно отличался от окружающих: смуглую кожу облегала белая туника, которую опоясывал кожаный кушак; браслеты на руках сильнее всего привлекали внимание, так как, похоже, были выполнены из золота. Что странно, у него не было оружия, лишь толстая палка, обмотанная на концах льном, держалась в руке. Орлиный нос вместе с массивным лбом так и говорили, что их нужно чеканить на монетах. Обсидиановые волнистые волосы и густая борода не привыкли к холодным ветрам севера.
— Эй! Нечего тут глазеть. Иди своей дорогой, — обратился к Иордану один из местных.
— Что он сделал? За что вы его казните?
— Что «Он» сделал?! Это чудовище вырезало всю семью! Они кормили его, ухаживали за ним! И отблагодарило сие отродье их расправой.
Аден что-то проговорил стальным голосом на неизвестном языке, да так, что у окружающих кровь застыла от страха.
— Молчи, скотина! — закричал один из солдат.
— Смерть тебе, человек, — проговорил аден с небольшим акцентом.
Путешественники рассказывали, что адены рождены войной, земли те опасны, и со всех сторон окружены врагами; там не прекращается звук горна, повествующий о бесконечной битве, и внешний вид пленника подтверждал эти слова.
— Нельзя его казнить.
— Это ещё почему?! — завопил селянин.
— Боги будут против.
— Да неужели? — раздался голос приближавшегося Ланса. — Будут против? А ты откуда такой вылез, чумазый, чтобы говорить за них? Не вмешивайся! — Сквайр обратился к остальным, показывая пальцем на узника: — Эй, народ, тащите его к столбу!
Много сил потребовалось, чтобы справиться с иноземцем; десять мужчин с трудом выволокли адена, затем начали его привязывать.
Поднесли факел.
Он опустил голову и начал что-то говорить про себя на своём языке. Запах горящих осиновых веток становился всё устойчивее, огонь подбирался к привязанной плоти.
Иордан с присутствующей надеждой в его карих глазах поднял голову на небо, где тучи были уже вдалеке, и их нельзя было вернуть; он положил посох на землю, развёл руки в стороны и опустился на колени.
В следующий миг полил дождь.
Вода падала с чистого неба, и объяснить это явление было невозможно, по крайней мере, из присутствовавших никто не мог, так как над ними не было облаков. Они видели такое впервые. Пламя погасло, так и не успев показать всю свою силу. Ланс, да и, все другие стояли с открытыми от удивления ртами, кто-то начал говорить про богов и про жреца в белом облачении. Иордан сказал им всем, что узрели они божью волю, и убийством пленника они бы прогневали высшие силы. Говорил убедительно, ярко, голосом мудрого человека, да так, что большинство крестьян вскинули руки к небесам и начали давать молитву.