— Она ведь дорогая…
— Ничего страшного. Радостные эмоции от чтения покроют любые затраты. К тому же у продавца они были, на удивление, не такими дорогими. Картину я тоже у него купил. — Эрол знал, что Малькольм не способен научиться читать; долгие попытки ни к чему не приводили. Но тем не менее приобрел для слабоумного воспитанника книгу. — Еще одна в нашу коллекцию!
— Что там написано? — спросил парень.
— «Дорога домой». За авторством некоего Орнелла. — Эрол сощурил глаза, глядя в текст на первой странице. — Повесть о несчастной душе, что путешествует меж мирами в поисках потерянной матери. Несмотря на тернистый путь, полный лишений, мальчик, а потом и муж, всегда помогает другим, защищая их от жестокости мира.
— Наверное, печальная повесть.
— Ну, такие обычно и самые интересные.
— Как там в городе?
— На праздник прибыло много люда. Суматоха, одним словом. Я хотел было…
В дверь постучали.
Эрол ощутил взволнованный взгляд воспитанника и, положив книгу на стол, подошел к двери.
— Кто там?
— Добрый вечер, сударь! Ночлега ищу! — послышался женский голос.
— Вы одна путешествуете? — спросил он, пытаясь увидеть гостя через щель.
— Приходится, сударь… По-другому никак. Эй, вы и дальше меня разглядывать будете?
Когда Эрол открыл дверь, то увидел бледноватую, черноволосую девушку в голубом платье. Она пребывала в приподнятом настроении, выглядела уверенной, будто бы оказалась в хорошо знакомом месте. Он обратил внимание на перчатки из черного бархата, которые обычно носят в холодное время года.
Блаженно выдохнув, девушка, улыбнувшись, призналась:
— Теперь и я понимаю, почему тут любят останавливаться.
— Гости тут редки, сударыня, — удивленно проговорил Эрол. — Местечко-то неприметное.
— Но ведь он пришел именно сюда.
— Кто?..
— Дитя новой религии. Говорящий с мертвыми.
— Вы знаете?
— Все знают. Куда идет ясновидец, туда идет и народ.
— Значит, мне стоит еще кого-то ожидать?
— Возможно…
Девушка осторожно прошлась по помещению, чувственно взглянула на Малькольма. Парень с недоверием встретил ее улыбку и опустил взгляд. Он боялся ее, как и всех женщин, потому что никогда с ними не был. И они боялись его. Хоть Эрол и пытался найти ему невесту, никто и никогда не полюбит слабоумного.
Она подошла к статуе Мученицы и задержалась около нее: перчатки из бархата прикоснулись к деревянной щеке и опустились до шеи. Спросила, можно ли присесть за стол, и Эрол утвердительно кивнул, поставив котелок с водой на огонь.
— Чаща оберегает вас, — сказала девушка, усевшись на табуретку. — Их так много тут. Очень редко можно увидеть осины с бирюзовыми листьями.
— Оберегает?
— По поверьям верадов Нэя в благодарность людям с добрым сердцем разбрасывает семена бирюзовой осины, и деревья, вырастая, защищают от злых духов тех, кому семена были подарены. Может, эти предназначались вам?
— Не особо знаком с богами первых народов Арлена. — Он уселся напротив нее.
— А, вот, Дэйн, пребывавший у вас недавно, питает к ним чувства.
И снова разговоры о капеллане. Эрол попытался сменить тему и пожалел, так как лишь несуразица выходила из ее уст. Девушка сказала, что направляется в Лирвалл на праздник Жизни к самому герцогу, чтоб узрел он кровь и слёзы, дабы справиться с бедой. Своё имя не назвала, сказала, что мы все искупаем перед ней грехи и затем снова начала расспрашивать про ясновидца. Эрол же, ведомый лишь благими мотивами, поведал о Дэйне, который не отверг Мученицу и попросил у нее благословения. Её почему-то позабавила эта новость. Ему показалось, что у неё был помутнённый рассудок; чем больше проходило времени, тем страннее она себя вела. От девушки начала исходить зловещая, недобрая аура. Эрол не понимал, почему гостья постоянно смотрит на него украдкой, как заигрывающая девица, и смеётся, причём её жуткий смех вызывал лишь дрожь.
— Отпустите мне грехи.
— Эм… Ладно. — Эрол чувствовал себя некомфортно. — Аделаида великодушна и, возможно, она простит вас. Что вы сделали?
— В последнее время полюбила пить кровь молодых девушек и детей. Плохо? Конечно. Иногда и плачу из-за этого. Как вы думаете, Мученица простит меня?
Эрол промолчал и с непониманием смотрел на гостью.
— Что не так?
— Не могу понять, зачем вы так шутите…