— Я искренна. Так Мученица простит меня?
Он отвернулся, всем видом показывая, как ему некомфортно.
— Уходите.
— Но она ведь великодушна…
— Прошу вас уйти.
— Эрол, ты подобным образом издеваешься над людьми, или тебе действительно на старости лет отшибло память? Неужели не узнаешь меня?
— Не узнаю, — ответил он раздраженно и помотал головой. — Знать не знаю вас!
— Приютил отсталого паренька? Ради этого ты жил? Мда, а я-то думала ты след оставишь… Нет, извольте ютиться в домике на отшибе. Ну хотя бы книжки читаешь…
— Что вы несете?!
— Почему статуя так отвратно выглядит? Ну уж… В жизни-то Мученица красивее…
— Уходите!
У порога возникла огромная фигура, закрывшая вечернее оранжевое небо. Высоченный и крепкий мужчина. Короткие волосы на голове уже обрастали сединой, несмотря на молодо выглядящее лицо. Широкая шея и плечи говорили о воине, выкованном на полях брани, а режущий взгляд серых глаз угнетал. На чужаке была простая одежда, оружия при себе не имел, но с таким телосложением оно и не нужно.
— Все хорошо, Дантей. Твоя помощь не нужна, — сказала она, поглядев на него с заботой. — Наш Эрол изрядно изменился, превратившись из скромняги в угрюмого старца.
— Нам пора идти, — произнес чужак.
— Ты разве не слышал? Я собираюсь остаться тут переночевать.
— Кто это?! Вы сказали, что здесь одна!
— Это мой друг, не обращай внимания. Покажи место, где капеллан спал.
— Уходите!
— Да прекрати ты кричать! — девушка повысила голос. — Покажи мне место, где Дэйн ночевал, или Дантей сломает дурачку хребет.
Ему пришлось повиноваться, и он провел ее к каморке. Рассмотрела этот уголок, насыпанный соломой, а затем, улыбнувшись, прошептала Эролу то, что заставило его неуклюже сесть на скамью; потом она сняла свои чёрные перчатки. Эрол схватился за голову, и по его щеке прошла слеза. Ещё раз взглянул на неё и вышел прочь, даже не закрыв дверь в храм, лишь бы быть подальше.
Она слегка подправила и затем приподняла подол платья, когда легла в позе эмбриона, прижав к груди горсть соломы.
— Я буду видеть твои сны, мальчик, — говорила она тихо, нежно поглаживая лицо. — Мы будем одним целым. Аделаида тебя не обидит…
Глава 10 (Виллен)
От боли хадриец кряхтел, но держался, не теряя сознания; арбалетный болт вытащил ранее аден, но рана до сих пор не обработана.
«Не умирай, Иордан», — просил про себя Виллен, помогая идти жрецу.
Он еще не видел такого Иордана. Такого слабого. Хадриец всегда представал голосом разума и оптимизма, так необходимого в конце пути, и Виллен не был готов терять спутника, пришедшего с далекого юга.
«Его речи на наших привалах за костром давали мне сил продолжать бороться. Ему было не все равно на меня, хотя я и не знаю истинные мотивы жреца. Он вытащил меня из реки, с которой я хотел унестись в далекие края, где нет летописца, где детей не похищают, где жена с дочкой не пропадали и мама рядом. Многие сказали бы, что я тогда сдался… Это не совсем верно, я бы по-другому выразился. Просто, думаю, снова потерялся, но Иордан напомнил мне, ради чего я живу. Если мою историю когда-нибудь расскажут (хотя кому до меня будет дело?), я бы не хотел, чтоб люди думали обо мне как о человеке, опустившим руки. — Появившиеся впадины, расстелившиеся между тополями, мешали Виллену идти. Он попросил адена помочь с раненым. — Это тяжело, очень тяжело, но я никогда не жалел о выбранной дороге, полной терний. Моя дождливая дорога, ведущая к синеве юности, жаль, прохожу ее один».
Светило уже сбегало за горизонт, позволяя провожать себя лишь кронам высоких деревьев, когда Виллен достал из сумки полотно, уложил на него Иордана и принялся разводить костёр. Только положил наспех собранные ветки и начал искать огниво, как его окликнул аден, словно гром средь серых туч:
— Скоро вернусь, — сказал он коротко и отправился к чаще леса, туда, где были валуны и несколько оврагов, спрятанных средь кустов.
Виллен раскалил железо, снял бинты и приложил металл к бедру хадрийца.
«Не умирай, Иордан».
Хадриец уснул. Поможет ли ему его водный бог справиться с раной?
— Тогда на берегу, впервые увидев тебя, я подумал, что ты обман. Очередной, к которому нельзя привыкнуть, — сказал Виллен, тряпкой протирая пот со лба спутника. — Сейчас я не знаю, о чем думать, просто, надеюсь, что ты — человек и судьба сплела нас вместе. Сплела, чтобы отыскать капеллана из Белого Пламени.
Виллен желал южанину хороших снов, пускай кошмары останутся позади.