Каин резко взял трактирщика за плечи и приложил к деревянному полу, так, чтобы тот лежал животом вниз, затем взял латунный таз из полки и дно прислонил к голове Флореса: край метала соприкасался с его позвоночником. Он ударил ногой по тазу. Послышался неприятный хруст и короткий вскрик. Взяв мешок с едой и несколько бутылок эля, Каин сразу же покинул здание.
Была прохладная ночь, запах елок наполнял лёгкие и давал простор для идей. Очень тихо в округе, лишь неизвестная птица издавала убаюкивающее лепетание где-то во дворе — за трактиром. Огонёк, исходивший из второго этажа, был одинок, и ближайший его сосед был за двадцатью верстами, но зато огонёк этот мерцал, если смотреть издалека, мерцал тёплым домашним светом, словно полярная звезда, рассказывающая спящим на земле о прошлых временах.
Зачем-то обернулся и посмотрел на окно второго этажа. Там горели две свечи, выдавая силуэт подростка, осторожно наблюдавшего за ним. Каин остановился, посмотрев в окно.
«И что дальше?»
Прохладная ночь окутала Каина; пар начал выходить с каждым выдохом.
— Нет, не отплатил… — прошептал он, накинув капюшон, и отправился к человеку, видевшему «зло».
Глава 12 (Дэйн)
— И что же было дальше в том сне? Почему боялся рассказать?
Голос Марии разбудил его.
Он лежал и смотрел на вышитое хозяйкой дома полотно, пронзаемое лучами солнца; раздумывал о многом, о том, что видел недавно, о снах, о гэльланке, просящей помощи, о том, что ждет его дальше.
Обычно, когда он думает о каком-то человеке, то образы того всяко появляются в сновидениях, о чем-то подсказывают, но Бетани ни разу не являлась; это давало Дэйну просторы для размышлений, не приносивших желаемого.
Всё может проясниться сегодня, когда будет собрание на празднике. У него было предчувствие, что правда раскроет себя, и он поделится ей с другими; всё, что он должен был сделать — найти ответы, только и всего. Это ведь так просто, они полагают это легко: увидеть события и рассказать о них. Нет, они ничего не знают, пускай думают, что хотят, а тем временем, знак, пришедший к нему во сне, был таким отчётливым, говорящим, что сегодня вечером всё вернётся на круги своя, как и было раньше.
В комнате Дэйна на полках находились верадские вина. Это обязательно поможет, но только не сейчас; когда он вернётся домой, то, да, можно будет обо всём забыть и выспаться, как это делают другие, созерцая безобидные редкие сны. Ненадолго, но всё же он сможет обрести покой, где нет места видениям и голосам. Конечно, были и другие способы временно погасить «дар», отданный Дэйну Белым Пламенем, но этот был самым безопасным.
Он собирался прогуляться за городом и заодно умыться в реке.
На подходе к Лирваллу, у ворот, столпились люди, прибывшие из близлежащих селений к родственникам и знакомым на отмечание праздников, и их будет ещё много в следующие дни. Стража около ворот была удвоена, и все они нагло рыскали своими грязными ручонками по карманам бедняков, а если какой-то важный имелся, то сразу же у них взор опущен, час уродливых улыбок и поклонов. Дэйна разозлило, когда двое стражей почему-то взъелись на безобидно выглядящего кмета, годившегося им в отцы, выволокли его за угол и начали избивать. Разозлило то, что один из хранителей правопорядка, увидев осуждающий взгляд и услышав замечание в свою сторону от представительницы Десяти Пророков, облачённой в белую мантию с вышитой по середине ладонью Создателя, пригрозил ей расправой. Нет, ну это уже никуда не годится; Дэйн пошёл на конфликт, покрыв того отборным матом и уже сделал шаг вперёд, направившись к стражнику. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы не один из подошедших стражей, узнавший, кому принадлежат такие одежды с вышитым огнем. Драки не произошло, старого кмета оставили в покое. А затем его окликнул Ренато, красовавшийся на стене, и пригласил на «разговор» в казармы, но Дэйн не собирался тратить время на капитана стражи. Последний был очень настойчив.
— Чем ты тут занимаешься?
— В смысле?
— Любишь кромсать кметов, благородный капеллан? Убил подростка, который еще и инвалидом был…
— Я защищался.
— Да… Мужики из Илзы с тобой не согласны.
— Мне плевать.