— Я знаю, как туда попасть, — сказала Аделаида. — Но прежде проведём ритуал.
Взяв пустой кубок, она сняла чёрную перчатку сначала с одной, а потом и с другой руки. Многие могли заметить на её ладонях глубокие раны, которые, казалось, никогда не заживали.
— Наполню я сосуд своей кровью, прошу вас лишь немного испить — добрым жестом будет это для меня, так сказать, подарок гостье. И тогда скажу вам, как попасть в иной мир, где блуждает дитя. Кто попробует крови — станет частью моей. И назову я того братом, иль сестрой, и отыщем мы во тьме ребёнка.
— Никто не будет этого делать!
— Лишившись рассудка и вытащив болезненное прошлое из забвения, вы всё же обретёте нового себя и породите жизнь.
— Святотатство и профанация! — вскрикнул один из священников Создателя.
— Отнюдь нет, милейший! — ответила она добродушно.
— Ты с ума сошла, женщина? Никто этого делать не будет! Ещё и условия здесь осмеливаешься выдвигать?! Ты перед герцогом и его сыновьями стоишь! Говори, что знаешь, а не то мы с парнями потреплем твоё тельце! — прорычал парень в голубом кафтане, поигрывая разделочным ножом.
— Можешь попробовать прямо сейчас, дорогуша, — с улыбкой проговорила она и, подойдя к столу, аккуратно села, положив ногу на ногу.
Недолго думая, молодой барон с грохотом упавших сосудов поднялся со стола и направился в сторону женщины в белом.
— Оран, сел на место! — приказал герцог, но слова его не были услышаны.
Гнев барона приглушили лишь собственные глаза, увидевшие перед собой громадного человека, преградившего путь к Аделаиде. Это был её сопровождающий, с которым она прибыла в Лирвалл, державшийся от неё поодаль, но приглядывавший за ней.
— Сел, быстро! — прозвучал повелительный голос герцога.
Оран из рода Айхардов, сын Бертольда Кривопалого, вернулся на своё место, не сказав ни слова.
— Хочу предупредить, контакт человека с параллельным миром никогда не имел положительного исхода. Те, кто отважится отправиться туда, встретят опасность, не имевшую аналогов ранее.
— Что же тогда может уберечь нас там? — спросил Бриан; было видно, что он, как и герцог с командором Тейганом, верил её словам.
— Только вы сами, — она сделала паузу, и, смотря на остальных, сейчас, казалась растерянной, — Но… Быть может, ещё вера сумеет уберечь. Возьмите троицу шатиньонскую: Создателя, Предка и Пламя. Дэйн из Мереле — это молодое пламя, Белый Огонь бушует внутри его тела, и он не даст нечистой силе помутнить ваш разум. Предок же — Миратайн — не позволит тьме поглотить вас, ведь его опека будет освещать ваш путь тернистый. Посмотрите на эту девушку, — пальцем указала она на Энит. — Разве вы не видите силу, исходящую от её сердца, и согревающую теплом наш праздник и мудрость её разума, и доброту, таки ограничивающую эту силу? Из всех приверженцев старой религии лишь её благословил Предок. Что же касается молящегося Отцу-Создателю… Где он?.. Есть такой среди вас?
Молчание.
— Кто искупит за всех грехи?
Никто ей не ответил. Все лишь переглядывались.
— Кто понесет Божью волю?
Все смотрели на Мавелия Сартона и его окружение, но представители Десяти Пророков угрюмо молчали. Аделаида глядела на всех, искала, и в глазах ее показывался огонь.
— Кто понесет Божью волю?! — вопросила она чуть ли не отчаянно.
— Я понесу.
Адриан поднялся из-за стола.
Слова эти дались нелегко парню. Он быстро дышал, а пальцы сомкнулись в кулак. Дэйн видел, как Адриану тяжело держать на себе такое внимание.
— Бетани очень близка мне, и я часто заботился и помогал дочке его светлости. — Адриан распрямился еще сильнее — свобода пробуждалась в груди юноши, а голос погрубел. — И ежели нужна ладонь Создателя, чтобы уберечь нас и найти Бетани — я пойду.
Если Создатель, так любимый пророками и существует, то в этот миг он вселился в юношу, подумал Дэйн.
— Да… — сказала она и не спеша закивала. — Хорошо…
Женщина прикоснулась к кубку и спросила:
— Так кто же отдаст подарок гостье, попробовав крови её? Я всех, кто идёт ко мне за помощью, прошу это делать вместо иной платы, материальной. Обычно, в итоге все всегда довольны.