Росомаха был шумным, весёлым молодым бугаем. Он был больше Алена раза в два. Но к магу относился с уважением, потому что при своих размерах и неудержимом характере имел блестящий острый ум.
- Держи, Ромаха. - Ален протянул имениннику объемный свёрток. - Сколько лет-то тебе минуло?
- Девятнадцатый год уж нынче! - ответил парень, разворачивая промасленную холстину.
Сверкнул полированный металл, и Росомаха не сдержал громкого ликующего вопля. Это была броня настоящей гномьей работы. Легкая, от шеи до пояса, с пластинами на спине и груди и кольчужными рукавами, она идеально защищала воина. Ни стрелой, ни мечом пробить её было нельзя. К броне прилагался нож в ножнах из прочной чёрной кожи.
- Эх, порадовал, так порадовал, командор! - воскликнул именинник, примеряя бронь.
Ален чуть усмехнулся, пригубив вино. Росомаха был тем человеком, который со всеми и каждым мог найти общий язык. Потому легко подчинил себе местную молодежь.
Двери корчмы распахнулись, и вошли три девушки. Маг поднял взгляд, и сердце его, на миг остановившись, пустилось в галоп. Двоих он знал: одна, Марина, была девушка Росомахи, другая, Марьяна, младшая сестра. Обе они были красавицы, но третья... Маленького роста, тоненькая, словно тростинка, огромные васильковые глаза сияли на милом личике, светлые волосы пышной волной спускались почти до колен.
"Нельзя! - крикнул себе Ален. - Даже не смотри!" Но девушка приковала его взгляд намертво. Она была прекрасна, как лесное утреннее солнышко, как рассвет над холмами... Волшебник судорожно вздохнул, поняв, что уже с минуту не дышит.
- Хороши? - Росомаха с дружеской улыбкой толкнул его в бок.
- Та... - Ален с трудом проглотил ком в горле. - Кто та... в голубом платье?
- Что, запал? - Рома усмехнулся. - Это Василиска. На неё не смотри, к ней многие подкатывали, все от ворот поворот получили. Она ни с кем, недоступная, как звезда с неба.
- Я такой красоты ещё не видел, - едва сумел вымолвить Ален, не в силах отвести взгляд.
- Ха! - Главарь хлопнул мага по плечу. - Ну, смотри, я тебя предупредил. Эй, девочки!
Марьяна и Марина долго и громко восхищались обновкой Росомахи, а Василиса тихо стояла в сторонке. Увидев волшебника, она едва заметно вздохнула и всё поглядывала на него, когда он невероятным усилием воли отводил от нее свой взгляд. В голове не смолкал тревожный вопль: "Нельзя! Нельзя, глупый маг, тебе этого нельзя!"
Так вышло, что Василисе место досталось рядом с Аленом. Волшебник, вскочив, отодвинул для девушки стул, помог сесть.
- Василиска! Знакомься, - воскликнул Росомаха, положив руку на плечо мага, - это наш командор!
- Ален. - Маг склонил голову.
- Василиса, - нежным голоском представилась девушка.
Поднявшись, маг поцеловал девушке руку, самые кончики её тонких пальцев. Василиса залилась румянцем.
"Что ты делаешь?! - барабанами стучало в голове Алена. - Придурок!"
Вместо того чтобы сесть на своё место и отвернуться в сторону, Ален налил девушке вина. Торжество шло своим чередом, вино и самогон лились рекой, маг же едва смог допить свой кубок. Горло словно сдавило тисками. Тем временем молодёжь пошла танцевать, двое менестрелей слаженно играли весёлую быструю песню. Волшебник притушил огни и повесил семь разноцветных магических шаров над головами танцующих. Шары время от времени пускали в толпу разноцветные зайчики.
Менестрели заиграли помедленней, и Росомаха увёл свою Марину танцевать. Вскоре Данила пригласил и Марьяну. Толком не осознавая, что делает, Ален поднялся и, поклонившись Василисе, подал ей руку, приглашая на танец. Её маленькая ладошка легла в затянутую перчаткой руку мага, и девушка легко поднялась, несмотря на то, что у неё от волнения дрожали коленки. Девушка очень смущалась, но маг вёл танец уверенно и виртуозно, и постепенно ей стало легко и хорошо, как никогда. Некоторые пары останавливались поглядеть, как танцуют двое: тёмный, словно ночь, юноша и светлая, как ясное весеннее небо, девушка.
Рано или поздно всё заканчивается - закончился и этот волшебный танец. Менестрели тоже люди, они тоже хотят промочить пересохшее горло.
Оба немного потерянные, Василиса и Ален вернулись за стол, так и не сказав друг другу ни слова. Ален как следует приложился к своему кубку. Вино быстро пьянило. Внятных и цензурных мыслей в голове не осталось совсем. Маг смеялся над шутками ребят, старался рассмешить прекрасную девушку и выглядел беззаботным и счастливым.
Когда все порядком развеселились, Росомаха громко сказал:
- Ален! Ты - герой войны! Ты - наш герой! Расскажи нам, как всё было!
Ребята за столом притихли, а волшебник мгновенно помрачнел.
- В войне нет ничего героического. - Его голос, негромкий но звучный, разнёсся по корчме. - И рассказывать не о чем.
Большой и шумный "человек, которого много", Росомаха расхохотался, хлопнув широкой ладонью мага по плечу.
- Не стесняйся, командор! Я знаю, что среди твоих наград лежит орден Семиконечной Серебряной Звезды! А такой орден за просто так не получишь. Их в империи наперечёт. И героев, как ты, совсем мало.
Ален резко поднялся, сбрасывая руку Росомахи со своего плеча. Взгляд его обдавал запредельным холодом. Откуда только этот дурак узнал об ордене?
- В войне нет ничего героического, - повторил парень. - Нет ничего героического в убийствах людей, эльфов, оборотней, въерчей, гномов и реках пролитой крови. Нет ничего героического в горах вонючих, гниющих трупов и похороненных под ними обречённых раненых. Нет ничего героического в изуродованных трупах детей, повешенных на деревьях, стариков, заживо сожжённых в домах. Нет ничего героического в изнасилованной эльфийской девочке, распятой на дереве. И орден - постоянное мне о том напоминание.
Звенящая тишина повисла над столом и поражённые, не верящие взгляды. Никто из них не дышал этим ужасом, кровью, смертью, грязью. Те, кто по доброй воле ушёл на войну, всеми силами постарались, чтобы всё это не докатилось до тех, кто остался.
- Извини, - мгновенно посерьезнев, произнёс местный главарь. - Я не знал, о чём прошу.
Тут очень вовремя заиграли менестрели, почуяв, что обстановку следовало разрядить.
- Прости ты уж меня, дурака, не знал, - извинился именинник.
Не слишком уверенно ветеран сел обратно и осушил кубок до дна. Ему тут же налили ещё.
- Не надо войны, - успокоившись, сказал Ален. - Лучше не надо.
В голове у него изрядно шумело.
Василиса неотрывно смотрела на волшебника своими бездонными глазами. Глубокая боль, затаившаяся на дне его синих глаз, ранила её в самую душу. Её ладошка легла поверх руки очень молодого ветерана. Он мгновение рассматривал эту хрупкую изящную ладошку, а потом накрыл её своей затянутой в перчатку рукой и поднял потеплевший взгляд к лицу девушки.
- Богиня, - шепнул Ален.
- ...Кто-о? - отчётливо и громко вдруг прозвучало в шумной компании. - Ваш хлюпик? Да я его одним мизинцем сделаю!
Ален насторожился. Голос исходил из дальнего угла корчмы, где с местными ребятами сидели шестеро чужаков. Как они оказались на празднике, Ален не знал. Взяв кубок, он отпил вина, продолжая слушать.
- Что - помолчи? Кто пьяный? Да я даже не... - громко продолжал широкоплечий парень за дальним столом. - Шарлатан ваш чародей! Хлюпик и слабак! "В войне нет ничего героического"! Ха! Да он просто... Что ты мне тыкаешь? Сам заткнись! Тоже мне, командор-маг! Нашёлся фокусник и сказочник!
Бронзовый кубок в тонкой руке треснул. Росомаха тревожно поглядел на приятеля.
- Вышвырнуть их? - спросил главарь.
- Я сам, - ответил юноша, поднимаясь.
Размеренным шагом он приблизился к столу чужаков, по пути внимательно изучив всех. Шестеро, судя по всему, были матёрыми. Двое - широкоплечие, высокие, сильные были братьями. Ещё один, тоже высокий, выделялся почти такой же, как у Алена, одеждой, опасным взглядом и плавными, танцующими движениями. Четвёртый был обыкновенный - рыжий и веснушчатый парень, чьё лицо уродовал шрам. Этого отличали злое выражение лица и постоянная угрюмость. На пятом взгляд Алена задержался. Это был эльф. Заострённые уши прикрыты роскошной белоснежной шевелюрой, губы вечно изогнутые в презрительной ухмылке. Крупный представитель своей расы, слишком высокий и широкоплечий. Эльф показался ему смутно знакомым. Приглядевшись, Ален заметил кое-что весьма необычное: мало того, что тот пил вино, он ещё и ел мясо, что эльфам было категорически противопоказано. Что-то волчье, не свойственное этой расе, было в облике беловолосого. Шестой, почти такой же невысокий, как Ален, внешностью напоминал крысу.