- Улыбайся ей, черт тебя дери! - зашипел на рыцаря паж.
И рыцарь заулыбался, как полоумный, во все зубы. Впрочем, возможно, это у него судорогой лицо свело - летящая к нему Гретабель, смеющаяся от счастья, казалась ожившим наяву кошмаром. Вроде бы обычная девушка, а поджилки почему-то трясутся и в брюхе внутренности стынут.
Не один Остиниан так воспринимал преобразившуюся принцессу - черный кот, случайно пересекшийся с нею на дорожке, зашипел на приближающуюся хозяйку, выгнув спину, и опрометью бросился в заросли.
- Любимый мой! - кинулась принцесса на шею жениху. Остиниан мог бы поклясться, что услышал, как в этот момент заскрежетали зубы Шарля.
Гретабель, словно хмельная, набросилась с поцелуями на опешившего рыцаря. Но тут же она отскочила от него на пару шагов, словно бы смутилась, взглянула из-под ресничек, погрозила ему пальчиком:
- Ах, не будь таким милым! Так и хочется тебя зацеловать до смерти! Но - нельзя. До свадьбы - ни-ни! Понимаешь? Неприлично! - последнее слово она произнесла громким заговорщицким шепотом.
- Что с ней? - уголком дергающегося рта спросил у пажа рыцарь, стараясь не отводить глаз от опасной принцессы, пытаясь удержать на лице растянутую донельзя улыбку.
Принцесса меж тем вполголоса запела веселенькую песенку, закружилась в танце, подпрыгивая то на одной ножке, то на другой.
- С ума сошла, - ядовито сообщил Шарль. - От любви к тебе.
- Любимый! - вспомнив кое-что, Гретабель вновь подбежала к рыцарю, взяла его большие ладони в свои нежные ручки. - Ты представляешь! Все эти придворные дамы и прелестные юные пажи - они оказались такими милыми! Странно, почему раньше я не общалась с ними? Ведь с ровесниками так интересно! Мы учимся музыке вместе, вышиваем с девочками по вечерам, читаем вслух романы, днем ухаживаем за растениями в саду! Как, право, жаль, что скоро наступит зима и все эти милые цветочки завянут. Это так печально, правда?
Ее жизнерадостность от грустной мысли немножко поубавилась. И Остиниан с изумлением заметил, как стремительно начал темнеть ярко-желтый цвет ее платья.
Заметила это изменение и Гретабель. Топнув ножкой, она словно бы с трудом вновь растянула губы в беззаботной улыбке. Заставила себя рассмеяться, вызвав горестный вздох разочарования в замершем было Шарле.
- Ах, как это мило всё-таки, что мы забираем во дворец юношей и девушек из семей наших подданных! - защебетала принцесса. - Мы - это будущее нашего королевства! А будущее должно быть светлым и дружелюбным! Если мы все подружимся в юные годы, то став взрослыми людьми, обремененными заботами и обязанностями, мы всё равно никогда не будем ссориться из-за каких-нибудь правобережных пастбищ для овец! Ведь правда же? Овечки - это так мило!.. А ведь раньше я терпела всех придворных лишь потому, что отец сказал как-то раз, будто дворец будет выглядеть вымершим без людей. А мама сказала, что это выгодно - иметь по представителю от каждой дворянской семьи в заложниках!..
Она снова невольно задумалась. И от этой задумчивости платье еще стремительней, чем минуту назад, стало терять яркость, набираться огненной красноты.
- Черт, - пробормотала Гретабель, взглянув на свой переменчивый подол.
Принцесса встала спокойно. Зажмурила глаза, забормотала шепотом, заставляя себя сосредоточиться:
- Бабочки-розочки-карамель! Щеночки-ромашки-лютики! Пироженки-вишенки-эклеры...
От усердия слезы выступили у нее на ресницах. А платье - оно задымилось! Красные всполохи, словно самый настоящий огонь, боролись с солнечной желтизной, грозя по-настоящему вспыхнуть.
Шарль, у которого от вида ее мучений комок в горле встал, бросился перед нею на колени (хотя падать с разбега коленями на мощеную булыжником дорожку вправду до слез больно):
- Пожалуйста! Госпожа моя! Не надо!.. - он всхлипнул в голос. - Не делай этого! Не заставляй себя!..
- Скажи ты ей! - обернулся паж к рыцарю, сверкнул злыми глазами, потребовал: - Скажи ей перестать!! Неужели ты ничего не видишь?! Дурак!! Идиот!! Кретин!!
- Замолчи! - шикнула на пажа принцесса. - Не сбивай меня. Уже желтый могу держать. Значит, до белого осталось всего пару дней потерпеть.