Странная жизнь штука, когда хочешь в человеке вызвать негативные чувства, добиваешься совершенно противоположного результата, и наоборот когда не планируешь кого-то раздражать, обязательно это сделаешь. Интересно, что сейчас обо мне думает Калем? Такими темпами в воскресение свадьба может и не состояться.
Дальнейший мой день пробежал достаточно нудно, как и говорил Калем, мне принесли завтрак — овощной суп и булочки с малиновым чаем, стоит отдать должное повару, все очень вкусно.
Потом я вызвала к себе Настю. Моя новая горничная оказалась смышленой молодой девушкой, лет на пять старше меня. Один минус она была на редкость молчаливой, на вопросы отвечала только по существу, да и лишний раз задерживаться у меня не хотела, так что подругами мы с ней явно не станем. Особо меня это не печалило, найду другой источник информации. Настя смогла в гардеробе сестры Калема подыскать вещи, которые соответствовали моим понятиям комфорта. Так, что сейчас я стояла перед зеркалом, любуясь собой. Темно-зеленый бархатный брючный костюм был чуточку великоват, но сидел красиво. Брюки плотно обтягивали бедра, расширяясь к ступне, их пришлось подшить, так как Аулина — именно так звали сестру моего некроманта, была выше меня ростом. В брючный костюм входил еще плотный жилет, но от него я отказалась, опять же по причине несоответствия наших размеров с хозяйкой одежды. Поэтому ограничилась только бархатной рубашкой, такого же цвета, как и штаны. Она была свободного кроя с длинными рукавами, разрезами по швам и широкими манжетами, заканчивающимися симпатичными воланами, вырез горловины лодочка открывает ключицы, но не дает изделию сползти с плеча.
Калем прав зеленый цвет действительно мне шел. Сейчас с зеркальной поверхности на меня смотрела красивая молодая женщина с огромными зелеными глазами, цвет одежды еще больше подчеркивал цвет глаз, кожа немного бледновата, губы бледно розовые, черные брови и длинные черные ресницы, щеки немного впалые это следствие нервных потрясений. Длинные золотые волосы я собрала в высокий хвост, от украшений только серьги матери — золотые ободки, украшенные мелкими изумрудами. В целом мне нравилось то, что я видела в зеркале.
До приезда Авроры оставался час, и он тянулся невероятно долго. Я измерила всю комнату шагами, лежать в постели не хотелось, бродить по дому не позволяла совесть. Все же я обещала некроманту дождаться целителя. Правда это не помешало мне выскользнуть в коридор и когда я убедилась, что на второй этаж без лишней надобности прислуга не шастает, заняла себя изучением портретов рода Ринс. Тут их висело не много, всего три. Мой дражайщий супруг еще с пепельно-черными волосами, его сестра Аулина. Калем и Кулиса были погодками. Если Калему тридцать пять, то дражайшей золовке уже тридцать четыре. Женщина была прекрасна — высокая, утонченная, с ярко синими глазами, тонкими чертами, черные волосы, уложенные в аккуратную высокую прическу, отдавали синевой, красивая грудь, которой можно позавидовать. Одним словом роковая женщина. Рядом с ее портретом, я почувствовала себя неуютно потому, что уступала по ряду параметров. Поэтому быстро переключила внимание на третий портрет. Основатель рода Ринс — один из первых некромантов, которые поражали своей силой, о которых ходило множество легенд. Роберт Ринс! Калем был неуловимо похож на своего предка, немного уступал ему в плечах, был более жилистым. Этих двух мужчин отличал друг от друга взгляд и свет волос! У Роберта он был тяжелым, прожигающим насквозь, категоричным, а волосы черные с изрядной проседью, но черные! А вот у Калема во взгляде можно разглядеть невероятную усталость и его волосы практически полностью белоснежные.
Как-то не вовремя на меня нахлынули воспоминания той боли, которую испытывал некромант, и я передернула плечами, подушечки пальцев привычно закололи, словно по ним били мелкие разряды молний.
В памяти щелкнуло упоминание некроманта о том, что я только частично избавила его от боли, и я неосознанно привычно потянула ее на себя. Не знаю, каким образом, но я успела установить крепкую энергетическую связь с Калемом и при желании могла ощущать его практически на любом расстоянии.
Руки затряслись, тело пронзила резкая боль, словно меня проткнули острым мечом в районе пупка, опять накатила темнота, но в последний момент усилием воли я разорвала нить, которую потянула на себя.
В себя пришла сидящей на полу прямо напротив двери Калема, руки еще тряслись.
— Нет, так не пойдет, так это не делается, — простонала я стряхивая с рук остатки магического всплеска. Стало немного легче. Я подползла к двери комнаты мужа и ухватившись за ее ручку, медленно поднялась, — это во что же ты дражайший будущий супруг вляпался, что тебя так накрывает и меня вместе с тобой? Все перемешано — старые физические ранения и душевная боль. Дикая душевная боль, которая раздирала на части. После таких ран просто так не выживают, если рядом не окажется действительно сильного целителя, — прошептала я. — где ты побывал?