Но этого Виолетте показалось мало. Она кого-то наняла. Ее изнасиловали и отправили на панель. И Лена сдалась, она не захотела бороться с трудностями в жизни в отличие от меня, а потом она еще и пить начала. Я ездила туда в деревню, конечно, пыталась ей мозги вправить и словами, и пару раз даже силой, но знаешь, очень трудно вытащить на берег человека, который сам хочет утонуть. Виолетта упивалась с этого, а потом, сломав окончательно сестру, решила и за меня взяться.
У папы начались какие-то проблемы с постройкой ресторанов за границей, и он уехал на несколько месяцев, оставив меня с мачехой. А та решила, что если интернат меня «не взял», надо использовать более радикальные методы и она с помощью своего друга запихнула меня в психушку. Вот это уже было по-настоящему страшно, оказаться нормальному человеку среди кучи психов.
Первое время я сопротивлялась, но когда поняла, что меня пичкают какой-то гадостью, и я на несколько дней превращаюсь в овощ, перестала. За эти несколько месяцев борьбы я верила, что папа вернется и все исправит, но время шло, папа вернулся, а ко мне даже не приходил, я то не знала, что его просто не пускали ко мне под разными предлогами. Когда поняла, что меня бросили, и надежда на спасение пропала, стала вести себя спокойно, и практически впала в депрессию. Еще хуже было от мысли, что убежать из психиатрической больницы, как показывают это в фильмах, тоже не получиться. Правда, на мое удивление персонал больницы довольно быстро сообразил, что со мной все нормально. То ли потому что я была не первым психически здоровым человеком, которого там заперли, то ли потому что вела себя вполне адекватно.
Мой психиатр быстро раскусил, почему я там оказалась, и мы просто с ним разговаривали, когда я якобы ходила к нему на осмотры. Он мне рассказывал, что в мире делается, потом даже фильмы смотрела у него на компьютере, а еще у меня были хорошие «поставки» книжек. Наверное, если бы не этот человек, за два года нахождения там у меня бы точно крыша поехала, а так даже вполне сносное существование получилось. Иногда, я прямо, как крутой главный герой, какого-нибудь фильма, отжималась и приседала, и зарядку делала, — Даша усмехнулась, но ее улыбка быстро сникла, — Вот поэтому я осуждаю и презираю свою сестру, потому что она сломалась, а я нет.
Через два года мой тормознутый папа почувствовал неладное и меня вернули домой. Он ожидал увидеть все туже девочку Дашу, но ее больше не было. Как бы это странно не звучало, но пока я была в псих. больнице, я успела поднабраться мудрости. Виолетта же ждала, что я буду замученной и разбитой морально, как моя сестра, но очень ошиблась. Я вернулась, гораздо более умной, злой, и сильной, готовой бороться за свою жизнь и постоять за себя с умом, а не так как в интернате. Такого поворота событий она точно не ждала.
Теперь не было маленькой девочки Даши, которую при каждом удобном случае можно было пинком под зад отправить в свою комнату в наказание. И началось время бесконечных сор. Я постоянно меняю школы, потому что слухи распространяются быстро. И на человека со странной биографией смотрят везде настороженно. Если еще в простых школах это не доверие, и со мной просто никто не хочет общаться, то в школах, где учатся дети политиков и богатых бизнесменов, типа меня, начинают себя вести почти, как в том интернате, а меня переводят из одной в другую. Ну, и, наверное, я сама виновата в этом, потому что обычно во многих школах дают испытательный срок пару месяцев, а я веду себя не очень дружелюбно и постоянно прогуливаю. Иду якобы в школу, а сама на другую сторону города, к болотистой части Глицерны, там у меня свое насиженное местечко на иве. Вот так и спасаюсь от скандалов, да и, наверное, от всего мира. — закончила Даша.
Настя слушала весь этот рассказ с невероятным интересом, и вот, когда рассказчица замолчала, поняла, что очень многое ей хочется сказать Даше, но в воздухе повисло молчание, которое ни одна из девушке не решалась нарушить.
На город медленно опускался предшественник ночи — вечер. За окном шуршал прохладный осенний дождь, покрывая стекло десятками мелких капель, в которых, преломляясь, мерцал свет фонарей, а в комнате повисла приятная атмосфера тишины, тепла и уюта, пропитанная вкусом сладостей, историй и запахом ароматного горячего чая.
Но теперь Даша, поделившись своим рассказом с Настей, даже не подозревала, что еще не одну такую опасную и интересную историю им придется создать вместе.
========== Глава 4. От тепла лед тает ==========
За несколько дней общения девушки узнали, что общих интересов было у них очень много. Особенно Даша расцвела, когда зашла в комнату Насти и увидела там множество постеров с рок-группами, с теми же которые так любила и она сама. Потом оказалось, что им нравились одинаковые жанры фильмов и книг. Девушкам явно было о чем поговорить и что обсудить. А ко всему прочему Настя заметила, что Даша начала играть в туже компьютерную игру, что и она когда-то прошла, и делилась с «сестрой» советами.
От Настиной ревности не осталось и следа. Так удивительно много общего не могло не сблизить людей. А Даша не жалела, что рассказала ей о своей жизни. Она не просчиталась, это был действительно очень внимательный слушатель. Слушатель, которому суждено стать другом.
Дашин отец, который часто узнавал, как там она, у Настиных родителей, радостно думал, что непослушная дочь перевоспитывается, но секрет был совсем в другом. Все было, наоборот, до банальности просто, ей дали возможность быть собой. Никто не ругал ее за увлечения, никто не устраивал беспричинных скандалов, никто не влазил в ее жизнь и действия. Даша видела это отношение к себе и не могла вести себя так же, как с отцом и Виолеттой.
Она была просто счастлива, и терять это счастье, собиралась меньше всего, наоборот, пять дней общения с Настей и жизни в ее семье укрепили в ней веру в то, что и в ее жизни все может быть по-другому, и она может заставить судьбу вернуть ей белую полосу в жизнь.
Пять дней провиденных в Настиной семье вернули Даше веру в людей. И даже больше, ведь Настя убедила Дашу, что вместе, они должны попытаться вытащить ее сестру из пропасти, в которую та катилась уже много лет…
— Но это твоя сестра, ты же не можешь просто так все оставить!? Давай поможем ей! — не унималась Настя.
— Если бы она хотела помощи, если бы она хотела измениться, сама бы вышла из своего беспробудного запоя, я бы тогда помогла ей вернуться и доказать, что она не больна, но она сама же этого не хочет! Ты думаешь, что она одумается, если окажется в городе, но этого не произойдет! — злясь, ответила Даша.
— Все имеют право на еще один шанс. — обреченно сказала Настя, надеясь переубедить «сестру».
— Все, кроме этой дурочки. — тоже понижая голос, ответила Даша.
— Если бы тот психиатр в больнице рассуждал так же, как и ты сейчас, Даша, то ты бы из той психушки никогда бы и не вышла. — произнесла Настя свой последний суровый довод.
Дашу эта фраза задела за живое до того сильно, что больше она не сказала ни слова, а после, будто избавившись ото всех эмоций, холодным голосом произнесла:
— Ты права, только нам надо не просто приехать и забрать Лену, а поставить ей какое-то условие. Пусть докажет нам, что мы должны ей помочь.