Эбби высвободила руку и потерла запястье. Конечно, не следовало бы скрывать от полиции информацию, но еще больше не хотелось разрушать дело жизни Лизы.
— Если в полиции знают, что вы инвестор Лизы, разве они не узнают о МЭГ?
— За многие годы в нашей компании научились придерживать нужную информацию. Я просто заморочила им головы научной терминологией. Сказала, что мы инвестировали разработку ЭВентов. Э и В — заглавные буквы, если хотите знать. — Конни неожиданно заулыбалась. — Вы бы видели выражение лица этой девочки из полиции, когда я спросила ее, знает ли она, как можно сблизить один миллиард электронов. Она понятия не имела, о чем я толкую.
Эбби подозвала Моука и дала ему печенье для собак, которое тот сразу же проглотил.
— Конни, кто еще знает о МЭГ?
— Насколько мне известно, больше никто, — сказала Конни, скрестив пальцы от сглаза.
А как же Флинт, снова вспомнила Эбби, и мороз пробежал у нее по коже. Если это такой секрет, как он узнал о МЭГ? Она начала мучительно соображать, что делать дальше. Понятно, что Конни заинтересована в том, чтобы никто ничего не узнал. Но и она не может рассказать о МЭГ Демарко или Виктору. Или все-таки должна? Она наморщила лоб, не зная, что решить. Нет, надо сначала поговорить с Томасом. МЭГ — его изобретение, может быть, он знает, как о нем стало известно Флинту.
— Конни, я позвоню Томасу.
— Отлично. И скажите ему, что я хочу с ним увидеться, ладно?
— Да, конечно.
Конни поднялась с места:
— Не хочу вам мешать.
— Нет-нет, что вы! Вы совсем не мешаете.
Эбби набрала номер, на другом конце провода включился автоответчик. Она записала на пленку просьбу срочно ей перезвонить. Потом позвонила в университет, ей сказали, что Томас в отпуске.
— Мне казалось, он должен был вернуться на работу сегодня.
— Минутку, — она слышала, как на том конце провода зашуршали бумаги. — Ага, вот она, эта записка… Он будет завтра.
Эбби положила трубку и наткнулась на встревоженный взгляд Конни.
— Господи! Он еще в отпуске? — Конни быстро поднесла ладонь ко рту. — Он, конечно, не знает, что случилось с Лизой, иначе уже был бы здесь. Наверное, он сейчас у одного своего друга в горах. А там ни радио, ни телевизора, не говоря уже о газетах. Он считает, что это и есть полноценный отдых. Лично я назвала бы это чем-то вроде одиночного заключения.
У Эбби упало сердце: ее совсем не радовала перспектива сообщать Томасу новость об исчезновении его любимицы.
— Эбби, дорогая, мы ведь можем поехать в Фэрбенкс. Я на машине. Мне кажется, это не телефонный разговор. А так мы вместе все ему расскажем.
Эбби покачала головой. Она относилась к Томасу с большим уважением, но уезжать не хотела — Лиза снова могла дать о себе знать.
— Нет, я буду звонить.
— Предположим, вы ему позвоните, но вы же должны понимать, что по телефону он ни за что не станет обсуждать проект. Не забывайте, как он печется о безопасности. Он прямо-таки зациклился на секретности своих исследований. Единственная возможность разобраться в том, что происходит, — это обсудить их непосредственно с ним. Иначе он ничегошеньки не скажет. По электронной почте от него тоже ничего не добьешься — я это на собственном опыте знаю.
Конни начала собираться.
— Я еду в Фэрбенкс завтра. Если от него можно что-то узнать, только встретившись с ним, то…
Эбби колебалась. Конечно, она могла бы попросить Конни позвонить ей и рассказать о разговоре с Томасом, но разве это можно сравнить с тем, что он может сообщить сам! Она тут же припомнила, как не хотела Конни говорить о МЭГ, и подумала, что та может попытаться еще что-нибудь скрыть от нее. Если же она сама поговорит с Томасом, то будет знать, что делать дальше. Может быть, она даже увидит МЭГ. И она приняла решение:
— Я поеду с вами.
— Отлично, — сказала Конни. — Встречаемся завтра после завтрака.
После ее ухода Эбби позвонила Демарко и сказала, что она дома.
— Спасибо, что позвонили, — сказала Демарко.
Стало немного теплее, и с чашечкой кофе Эбби села на деревянной террасе перед домом. Моук лежал рядом, положив морду ей на колени. Она смотрела на ледяную даль озера, не чувствуя ничего, кроме волнения перед лицом неизвестности.
Потом она снова сварила кофе и снова вышла на солнышко. Надо что-то предпринять, чтобы помочь Лизе, но что? Может, стоит подробнее разузнать о Майкле Флинте? Или о том, с кем мог Мэлоун говорить о Лизе?
Эбби прислушивалась, ожидая звонка от Томаса, но в глубине души понимала, что попросту пытается оправдать собственное бездействие. Она паниковала, но не желала признаваться в этом даже себе самой.
На следующее утро снова ярко светило солнце, и Эбби почувствовала, что стало гораздо теплее. Конечно, до футболки она бы вряд ли разделась, но для местных жителей пришла весна: прохожие были в рубашках. Снег быстро таял, и дорога из города превратилась в настоящее месиво. Во все стороны фонтаном летела грязь, когда колесо попадало даже в небольшую ямку. А колдобины на пути встречались то и дело. Конни вела машину довольно неаккуратно — грязь забрызгала даже ветровое стекло.
— Эй, осторожнее, — сказала Эбби, когда Конни, не сбавляя скорости, в очередной раз так крутанула руль, что машину отнесло в сторону. — Вдруг на дорогу выйдет лось!
Конни пропустила замечание мимо ушей, и Эбби судорожно проверила ремень безопасности. Хорошо, что машина снабжена воздушными подушками на случай аварии. Она подалась вперед, всматриваясь в зеркало бокового вида в надежде, что за ними нет никакой машины, а то вдруг Конни резко ударит по тормозам. Сзади следовал белый джип, но, к счастью, на довольно приличном расстоянии.
— Как ваша мама все это переносит? — спросила Конни.
— Тяжело.
— Да уж, особенно если учесть, что у нее рассеянный склероз и вас нет рядом.
Чтобы отвлечься от залихватской езды, Эбби стала смотреть вокруг.
— Не потому ли вы с Лизой рассорились, что она не приезжает помочь вам приглядывать за мамой?
Эбби вздохнула. Они с Лизой настолько разные — даже странно, что они когда-то общались. Но только здесь, когда она пыталась понять, что же все-таки происходит, она с ужасом начала осознавать, насколько широка разделявшая их пропасть. Попробовать понять, что сестра может сейчас делать, совершенно невозможно — все равно что отправиться покорять Эверест без запаса кислорода да еще босиком.
Она даже выпрямилась в кресле от вдруг посетившей ее мысли. Может, попытаться представить себя на месте сестры? Итак, Мари убита. Лиза прихватила деньги и сбежала. Она почему-то не позвонила в полицию. А вдруг полиция тоже как-то замешана? От этой мысли ее тут же прошиб пот.
Что можно сказать о Мари? Зачем она приехала к Лизе? Чтобы убедить ее запатентовать МЭГ или украсть его? То, что они регулярно переписывались и Мари, приехав, остановилась у Лизы, означало, что сестра считала ее другом. Но это все равно никак не проливало свет на вопрос, почему Мари сама явилась в Лейкс-Эдж. Не потому ли, что здесь Лиза чувствовала себя в большей безопасности? И где сейчас оказавшийся не у дел уязвленный Питер Сантони?
Она вернулась на землю как раз в ту минуту, когда Конни на полной скорости собиралась вписаться в следующий поворот.
— Конни, притормозите! Дорога может оказаться скользкой.
— Что ж вы такая паникерша! — воскликнула Конни, но слегка сбавила скорость. Эбби порадовалась, что хоть на этот раз ее на повороте не так подбросило. — Вы переживаете даже больше, чем Скотт, а уж он-то как паникует — не дай бог. Ни один из моих прежних мужей не имел ничего против моего вождения.