Очень скоро они подъехали к домам на окраине Лейкс-Эдж. Эбби заулыбалась при виде указателя с названием и текстом: к деревянному шесту огромными гвоздями были прибиты четыре щербатые дощечки с белыми пляшущими буквами на каждой, как будто их писал человек, неделю не выходивший из „Северного оленя“:
ВАС ЖДЕТ
КРАСИВЕЙШЕЕ МЕСТО
ЦЕНТР
ЛЕЙКС-ЭДЖ
Она почувствовала, как в ней поднимается волна нежности к этому месту. Возможно, подумала она с грустью, это потому, что пришлось пережить страшное потрясение.
Подъезжая к школе, Демарко резко ударила цо тормозам.
— Вот чертовщина! Как такое могло произойти? В этой дыре всем все моментально становится известно. Вы, кажется, говорили, что никто не знает о том, что мы привезем Эбби?
— Нечего на меня смотреть с укоризной, — сказал Виктор сухо, — я тут ни при чем. Сохранить приезд Эбби в тайне — то же самое, что сохранить в тайне полет на Луну, и вы это прекрасно знаете.
— Простите, — буркнула Демарко. — Подъехать к заднему крыльцу?
На ступеньках переднего входа толпились люди. Она узнала среди них Большого Джо, Конни, Диану. Там был даже Мак, с которым она летела в Лейкс-Эдж из Фэрбенкса. Сначала ей показалось, что она никого больше не знает, но вглядевшись в лица, поняла, что уже видела многих из них. Эти люди искали в горах Лизу и, по словам Кэла, искали Эбби, когда Конни наконец добралась до городка после нападения похитителей. Чувство локтя и коллективизма у них было развито невероятно, и Эбби накрыла волна любви и признательности ко всем этим едва знакомым ей людям.
— Конечно, подъезжайте к заднему. Нужно дать Эбби время, чтобы…
— Нет-нет, — перебила она его, — давайте здесь. Все они мои друзья.
— Как хотите, — Виктор искоса глянул на нее и пожал плечами.
Толпа громко приветствовала ее, когда она выбралась из машины. Демарко и Виктор все-таки немного сдерживали людей, боясь, что ее помнут. Ей жали руки, хлопали по плечу; вокруг сияли улыбки и слышался радостный смех. Конни заключила ее в объятия — Эбби тут же показалось, что ее обнимает гигантская пуховая подушка.
— Дорогая, я так за тебя переживала!
— А сама-то ты как?
— Если не считать, что я в кровь стерла ноги, я просто на пике формы…
Потом ее крепко обняла и расцеловала готовая расплакаться Диана:
— Знаешь, мне сначала было трудно с тобой общаться… из-за Сэффрон. Но когда эти негодяи тебя увезли, я поняла, какая я сволочь. Если бы Лиза знала, она бы меня убила.
Эбби не успела ничего ответить, потому что тут же оказалась в медвежьих объятиях Мака, который почти оторвал ее от земли.
— Мы собираемся отметить твое возвращение. Диана устраивает праздничную вечеринку, — сказал он.
— Огромное спасибо вам всем. — Она была тронута до слез. — Вы все такие замечательные, честное слово!
К ней подскочил человек с горящими от возбуждения глазами и диктофоном в руках:
— Вы знаете, кто вас похитил? Вы испугались?
— Заткнись ты, Фрэнк, — вмешался Мак. — Шел бы ты со своим интервью знаешь куда…
Но от Фрэнка, единственного представителя прессы в городе, было не так-то легко избавиться. Он махал микрофоном прямо перед ее носом.
— Вы рады, что вернулись?
Толпа начала улюлюкать, пытаясь помешать Фрэнку, но Эбби жестом остановила людей.
— Я очень рада, что снова здесь, — сказала она в микрофон. — И хотя это нельзя назвать лучшим приключением на свете, я довольно неплохо себя чувствую. Сейчас мне нужен лишь хороший обед и хороший сон — и я продолжу искать сестру. Уверена, я ее найду.
Люди закивали с посерьезневшими лицами. Эбби посмотрела поверх голов на Большого Джо.
— Как Моук? — спросила она одними губами. Он загадочно кивнул ей в свойственной ему манере, что она расценила как хороший знак — с собакой все отлично.
В школьном коридоре было тихо, как в пустой церкви.
— Ну а теперь наша очередь спрашивать. Есть хотите? Пить? — спросила Демарко.
— Можно какое-нибудь печенье или пирожок, — сказала Эбби, — я, знаете ли, не завтракала.
Демарко удалилась, Эбби последовала за Виктором в комнату-штаб с той же самой переносной доской. Как и в прошлый раз, доску развернули от нее, и она не увидела, как развиваются три первоначальные версии. Виктор сел на свое место, она заняла стул напротив.
— Значит, вас увезли на белом внедорожнике, — начал Виктор, записав с ее слов описание машины, потом спросил, как выглядели нападавшие. Он перестал задавать вопросы, когда вошла Демарко, неся пакет с еще горячим печеньем. Два Эбби проглотила тут же.
Виктор нахмурился, когда зазвонил телефон. Он извинился и рявкнул в трубку:
— Пегати слушает!
Демарко тоже взяла печенье и захрустела им на всю комнату, не спуская с Виктора глаз, а он, прижав трубку к уху, смотрел в никуда.
Он вдруг прикрыл глаза и тяжело вздохнул.
Демарко перестала жевать. Эбби сжала кулаки так, что онемели пальцы.
— Буду через два часа, — сказал Виктор и медленно повесил трубку. Лицо посерело от тревоги.
— Что произошло? — заволновалась Эбби. Виктор посмотрел на Демарко, потом на Эбби, после чего его взгляд остановился где-то между ними.
— Боюсь, у нас плохие новости.
Он взял со стола большой бумажный конверт и тут же положил обратно.
— В чем дело, Виктор? — спросила Демарко.
— Вчера идентифицировали тело Томаса Клэра. Его обнаружили в сгоревшей машине на окраине Анкориджа.
Эбби слышала слова, но почему-то смысл сказанного никак до нее не доходил. Комната показалась вдруг нестерпимо душной. Ей не хватало воздуха.
— Лиза и Томас уехали из Фэрбенкса одновременно. — Виктор обращался к Демарко. — Это было в пятницу второго апреля. Они разъехались в противоположных направлениях: Лиза поехала на север, в Лейкс-Эдж, а Томас отправился на юг, в Анкоридж. Судя по всему, с Томасом был некто по имени Мэг.
Эбби вздрогнула. Томас взял МЭГ с собой в Анкоридж? Значит ли это, что опытный образец сейчас в руках убийцы?
— Я выясню, кому принадлежит это имя, — сказала Демарко.
Виктор уставился в окно отсутствующим взглядом.
— Сержант! — позвала его Демарко.
Он стряхнул с себя оцепенение и повернулся к Эбби:
— Вы хорошо знали Томаса Клэра?
— Пару раз его видела. В университете в Фэрбенксе и на обеде. У него дома.
Он тогда жарил на вертеле картошку и недавно пойманную семгу, но стряпня вдруг загорелась.
Огонь перекинулся на его бороду, что показалось ему невероятно забавным. Эбби и Лиза приложили к его щекам мазь, потом заказали по телефону пиццу и пиво на дом, после чего все вместе долго смеялись, особенно когда они с сестрой при помощи маникюрных ножниц пытались привести в божеский вид обуглившуюся растительность на его лице.
— Мне он очень нравился, — сказала она вдруг охрипшим голосом. Он ей не просто нравился — она относилась к нему с глубоким уважением и трепетом не только потому, что он практически удочерил такого трудного человека, как ее сестра, но и потому, что он был исключительным, редким человеком, добрым и щедрым душой. У него было огромное сердце. Как у Ральфа.
Виктор посмотрел на нее, заметил слезы и начал тереть переносицу.
— Прошу извинить меня… Мы не могли вам этого не сказать. Лучше вам узнать это от меня, чем из газет.
Он глубоко вздохнул и сказал:
— Его подожгли в машине, чтобы тело было трудно опознать. Непонятно, был ли он мертв, когда поджигали машину. Череп не поврежден, остальные кости тоже целы. Он был прикован цепями к рулю.
Виктор сжал зубы.
— Криминалисты считают, что его сожгли заживо.
Сердце Эбби сжалось от ужаса.
— Боже мой! — выдохнула Демарко и закрыла глаза.
— Вы точно знаете, что это Томас? — спросила Эбби.
— Криминалистическая экспертиза зубов гарантирует стопроцентную точность.
— Такое не мог сделать нормальный человек. Наверное, это был какой-то маньяк… — бормотала Эбби, не в силах осознать случившееся.