— Я слыхала, у них с Лизой вроде роман.
Он снова глубоко вздохнул:
— Если верить всему, что говорят, можно считать, что у нее и со мной роман.
Эбби сидела, молча глядя на лежавшую на полу красную детскую туфельку с застежкой в виде маргаритки. Разве можно во всем этом разобраться! Как все перепуталось! На Эбби навалилась страшная усталость, голова отказывалась соображать.
Она заставила себя не думать о Флинте и его словах, потому что внезапно у нее родилась идея, которой она тут же поделилась с Джо:
— А что, если я сама отвезу МЭГ в Патентное бюро? Преступники знают, что он не у меня, поэтому вряд ли будут мной интересоваться. — Чем больше она об этом думала, тем больше эта мысль ее захватывала. — Можно сделать вид, что я возвращаюсь домой в Англию. Куплю билет из Анкориджа до Лондона на рейс через Сиэтл, а в Сиэтле пересяду на самолет до Арлингтона. Мы обманем преступников.
Большой Джо помолчал, размышляя над ее словами, потом сказал:
— План неплохой, но сначала вы должны отыскать Лизу.
Лицо Эбби расплылось в улыбке:
— Не волнуйтесь, Джо. Я знаю, где ее искать.
33
Сразу после полуночи Эбби решила, что пора ехать. Не включая свет, она выбралась из постели и потянулась за одеждой. Потрепала по загривку подошедшего Моука, после чего тот выжидающе сел у двери.
Она взяла ключи от машины, кошелек, потом натянула меховую куртку. Возле чайника она положила записку, написанную накануне, — так, на всякий случай. Вряд ли в течение двадцати четырех часов ее кто-нибудь прочтет, но лучше подстраховаться.
Она еще раз проверила, все ли взяла. У нее не было пистолета, зато был нож. Гризли таким оружием, конечно, не убьешь, но, прикрепив его к ноге, она отчего-то почувствовала себя в куда большей безопасности.
Она открыла дверь и в сопровождении Моука вышла на улицу. Ночная тишина была настолько густой, что казалось, до нее можно дотронуться. С темного, совершенно чистого неба ярко светили звезды. Луны почему-то не было. Она аккуратно закрыла за собой дверь и направилась к машине.
Моук устроился на заднем сиденье, Эбби завела машину и медленно выехала из поселка.
Года два назад ей казалось, что она сможет вычеркнуть сестру из памяти, но сейчас на нее нахлынули воспоминания — Лиза стояла перед глазами, будто они расстались только вчера. Шапка кудрявых волос, энергичные движения — она не двигалась, только когда крепко спала. Твердый, решительный подбородок, небольшой шрам на лбу — память о том, как она врезалась в стену на „карте“ — гоночной малолитражке, прямые черные брови и большой улыбающийся рот.
На фоне событий последних двух недель причина, по которой они когда-то разошлись, казалась глупой и мелкой. Она начинала понимать то, чего не понимала раньше: ей всегда хотелось, чтобы Лиза была тем, кем она никогда не была. Она хотела иметь младшую сестру, с которой можно делиться секретами, на которую можно положиться.
Выехав на трассу, она свернула налево, на север. Машина покатилась по дороге, покрытой гравием, мелкие камешки стучали по дну, фары рассекали темноту.
Она вспомнила, сколько электронных писем от Лизы она уничтожила, даже не читая. Да это было настоящей трусостью с ее стороны! И потом, разве можно так долго носиться со своим гневом и обидами — она ничем не лучше Лизы, которую осуждала.
Пришло время попросить у сестры прощения за все, что сама натворила.
Эбби не заметила, как проехала нужный поворот. Она все время смотрела на счетчик километража — когда тот показал шестьдесят четыре километра, она сбросила скорость и повернула назад, вглядываясь в черноту и пытаясь рассмотреть следы шин сбоку от дороги. Она в очередной раз промахнулась и готова была заплакать от злости и отчаяния, но снова развернула машину и поехала уже гораздо медленнее.
— Не нужно торопиться, — сказала она, обращаясь к Моуку, — а то мы всю ночь будем ездить туда-сюда.
Собака никак не отреагировала на ее голос. Эбби обернулась: Моук крепко спал, вытянувшись во всю ширину сиденья.
На этот раз она сумела заметить нужный поворот. Осторожно съехала с дороги прямо в следы шин, которые оставила проезжавшая здесь до нее машина — машина Майкла Флинта.
У нее возникло странное ощущение от того, что она едет по его следам, но поскольку он, как большинство жителей Аляски, имел богатый опыт движения по снегу, она была уверена, что выбранный им путь — самый лучший, самый безопасный.
Время от времени машина начинала скользить, а сердце — бешено колотиться. Вдруг машина наткнулась на какое-то препятствие, и Эбби бросило вперед. Теперь она видела только снег, который чередовался с участками прошлогодней высохшей травы и обледенелыми серыми камнями, с которых снег уже сошел.
К трем часам ночи глаза начали гореть и слезиться.
Наконец дорога ушла на север. Слева было замерзшее озеро, от которого ее отделял полутораметровый обрывистый берег, справа простиралась снежная пустыня. Очень хотелось держаться от обрыва подальше, но она не решалась съехать с проторенного Флинтом следа. Он местность знал, а вот она — нет.
Она снова вернулась мыслями к сестре. Интересно, у Лизы сейчас длинные волосы или она по-прежнему носит короткую стрижку? Ага, вот она — самая северная оконечность озера, невдалеке показался мост. Слава Богу — больше половины пути преодолено.
Она осторожно поехала по толстым доскам, которые гнулись и поскрипывали под тяжестью машины. Дорога ушла резко вверх — это означало, что необходимо прибавить ходу, иначе машина скатится с горы назад.
Эбби на скорости километров двадцать в час аккуратно вела машину, как вдруг колеса заскользили к озеру, прямо в сторону обрыва. У берега лед начал подтаивать, машина тут же ушла бы под лед.
34
Она с ужасом поняла, что под ней замерзшее озеро, которое начало уже подтаивать, что лед в любой момент может треснуть и машина окажется на дне. Не паниковать, приказала она себе, не паниковать! Ты идешь след в след с Флинтом — он жив и здоров, так что с тобой тоже ничего не случится.
Умирая от страха, Эбби бешено крутила руль, надеясь таким образом зацепиться шиной за какой-нибудь небольшой сугроб, за камень — хоть за что-нибудь, но под колесами был сплошной лед. Машина не останавливалась и продолжала скользить по поверхности.
— Господи, только не это! — завопила она. Моук поднялся на сиденье.
Она попыталась остановить машину при помощи ручного тормоза, потом попробовала еще больше сбросить скорость. Никакой реакции. Под тяжестью собственного веса внедорожник неумолимо приближался к обрыву, как в замедленной съемке.
В голове одна за другой пронеслись мысли. Может быть, стоит выпрыгнуть, пока не поздно, — на такой скорости это не опасно. А как же Флинт? Он-то как с этим справился?
Озеро все ближе.
Она уже была готова повернуться, чтобы открыть дверь для Моука, прежде чем выпрыгнуть самой, как вдруг заметила впереди на льду несколько темных заплаток, словно там рассыпали золу. Попав на одну из них, машина тут же встала как вкопанная.
Эбби отъехала подальше от опасного участка.
— Моук, ты остаешься, — приказала она ему.
Она выбралась из машины, хватая ртом морозный воздух, на ватных ногах прошла назад по дороге к темным обледенелым участкам. Видимо, гравий разбросал Флинт.
Боже милостивый! Если бы она ехала на большей скорости, машина перелетела бы посыпанное гравием место и плюхнулась в озеро. Он, наверное, этого и хотел? Зачем засыпать гравием всю дорогу, если ничего не подозревающий водитель может попасть в ловушку?
Поднявшаяся внутри волна гнева помогла ей совладать с собой. Когда вернется, она больше не позволит себя дурачить. Ни за что на свете! Она взяла несколько толстых сухих веток и оттащила к наледи, потом снова и снова возвращалась за ветками, пока опасный участок не превратился в безопасный. Моук наблюдал за ней из окна, удивленно сдвинув брови и наклоняя голову то влево, то вправо.