Выбрать главу

Второй аспект — упорная поддержка американцами Савимби. «Иногда мне приходит в голову, — замечает Каунда, — что американцы хотят разделить Анголу на две части, как в свое время Корею». «Да ведь и вы, замбийцы, его в свое время поддерживали, — думаю про себя, — но после того, как МПЛА оказалась у власти, быстренько встали на сторону победителей».

Немало я почерпнул из этой беседы один на один, а ведь далеко не все осталось в памяти. Да, говорил еще Каунда, что жалеет о необходимости для Замбии выполнять рекомендации Международного валютного фонда. Запомни я это хорошенько тогда, может быть, пригодилось бы в будущем. Но в те времена сама мысль, что когда-нибудь моя страна будет зависеть от МВФ, казалась абсурдной.

Приняли меня в Лусаке, как выражались мы на нашем слэнге, по большой разметке (так называлась процедура, когда телеграммы наших послов не только читались в МИД, но направлялись членам Политбюро, что было высшим критерием качества их информации). Беседовал я и с понравившимся мне молодым министром иностранных дел Л. Мванашику («вооруженные акции АНК внутри ЮАР — булавочные уколы: из двух-трех тысяч бойцов, которые может наскрести АНК, лишь 500 действуют в стране»), и с премьер-министром К. Мусокотване, с которым обсуждались вопросы двустороннего экономического сотрудничества. Я старался не упускать из виду и эту сторону, надо было по мере сил подтянуть экономику, слишком уж велик был военный перекос. С замбийцами что-то для расширения коммерческих связей делать удавалось.

Лусака в те дни была основным местом базирования руководства Африканского национального конгресса. Я серьезно готовился к ужину в посольстве, устроенному послом В. Лихачевым для членов национального исполкома АНК Д. Тлуме, Дж. Нкадименга, С. Маканы. Товарищи (интересно, так ли мы называем друг друга сейчас?) основательно пополнили мои представления о новых для меня материях. Они, что мне, конечно, понравилось, твердо исходили из того, что добиться свободы народ ЮАР должен собственными силами. Так же, как Каунда, они считали, что если Претория не изменит свою политику, масштабы катастрофы могут быть гигантскими. (С позиций сегодняшнего дня повторю: большое дело, что этого удалось общими усилиями избежать.) Признавали, что не только власти ЮАР, но и АНК выдвигает предварительные условия для переговоров. Со стороны правительства это — требование прекратить военную борьбу, раз, и исключить из АНК членов Южноафриканской коммунистической партии, два. АНК же требует освобождения политзаключенных, прежде всего Н. Манделы, и легализации всех политических партий.

АНКовцы откровенно говорили о своих отношениях с прифронтовыми государствами, тех трудностях, которые встречаются у них с Мозамбиком, особенно после того, как он договорился с ЮАР, а также с Ботсваной.

Воспользовавшись их рассказом о том, как сейчас обхаживают АНК западники, что было чистой правдой, ибо ощущение грядущих перемен висело в воздухе, спросил, не стоит ли расширить советские контакты с антирасистскими движениями в ЮАР. Обратите внимание, не с правительством, а лишь с оппозицией, о контактах с властями впечатленный антирасистской риторикой я и не заикался. Но и тут ответ был негативный. Возникла некоторая дискуссии. АПКовцы открыто говорили о том, как ревниво они относится ко всему, что выходит за пределы уже налаженных каналов. Мне же не представлялась полезной для наших государственных интересов подобная монополия.

Завел я речь и о видах АНК на будущие преобразования внутри страны. Здесь их позиция была разумной: нужны постепенные, не форсированные реформы. И это я взял себе на заметку, убеждая впоследствии моих западных (а пришло время — и юаровских) коллег, что нет у АНК намерения радикально ломать сложившийся в ЮАР экономический строй, а тем более строить там социализм. (Именно так они и поступили, придя к власти.) Мы их умеренный подход, подчеркивал я, только поощряем. А ведь тогдашние, вредные для нас стереотипы работали в прямо противоположном направлении. Насаждались они многими, а дезавуировались только нами, да и среди нас далеко не всеми.

Заключительным аккордом этого африканского турне стала беседа с премьер-министром Зимбабве Р. Мугабе, состоявшаяся 13 августа 1986 года в Хараре. Организовал ее, как это делалось и в других столицах, наш посол Г. Тер-Газарянц. И здесь разговор начался с вручения послания М. Горбачева. А шел он о вещах внеафриканских — о перестройке в СССР, об отношениях с США и необходимости поворота к конструктивному сотрудничеству с ними. Р. Мугабе соглашался с нашими доводами, но было видно и его некоторое скептическое отношение: мол, получится ли все это.