Дела военные
Тесно переплетались с политическими. Успехи унитовцев в 1984-85 годах, достигнутые при все возрастающей роли ЮАР, способствовали тому что в США — на общем фоне антикоммунистической доктрины Рейгана — стали брать верх сторонники Савимби. Отсюда — отмена так называемой поправки Кларка, запрещавшей помощь мятежникам. Отсюда — появившаяся на какое-то время уверенность американцев, что они могут обойтись в урегулировании конфликта без Советского Союза.
Необходимо было переломить такую ситуацию, когда ход, характер и уровень конфликта диктует УНИТА. Ее удары то там, то здесь на огромной территории дезорганизовывали и без того слабую ангольскую экономику.
Напомню, что в 1986 году Луанде удалось лишь несколько стабилизировать обстановку на фронтах. Большие надежды возлагались на сухой сезон 1987 года. Планировалось наступление, о котором практически все американские авторы говорят как об организованном «Советами»; якобы им даже командовал советский генерал[36]. Однако информация, которой располагаю, показывает, что это не так. Последовательность действий и в 1987 году была прежней: политическое решение — проводить или не проводить масштабную военную операцию — принимало высшее руководство Анголы, ее Президент и Политбюро. Оперативное планирование осуществлялось нами в контакте с кубинцами, поскольку у ангольцев просто-напросто не хватало специалистов. Утверждались эти планы опять же ангольцами и ими же претворялись в жизнь. И сегодня, спустя 13–14 лет, такие посвященные люди, как тогдашний министр обороны СССР Д. Т. Язов и главный военный советник К. Я. Курочкин, в беседах со мной именно так описали ситуацию. «Подгона не было», как выразился один из наших военных консультантов того времени, находившийся в ангольской армии, «в бой они шли сами».
Началось наступление правительственных войск неплохо, хотя численное преимущество было на стороне УНИТА[37]. Но, как и в 1985 году, спасла Савимби ЮАР, бросив беспрецедентные до сих пор силы — 2 механизированные бригады, 2 артдивизиона, всего не менее 3 000 человек. Впервые в Анголе были задействованы юаровские танки «Олифант». Правительственные войска были остановлены в нескольких десятках километров от намеченной цели — города Мавинга, открывавшего путь далее на юго-восток, к логову Савимби. Положение усугубило то обстоятельство, что танковая бригада[38], пытавшаяся обойти позиции УНИТА на болотистых берегах реки Ломбы и вышедшая было в тыл неприятелю, осталась без горючего и стала легкой мишенью для юаровской авиации и артиллерии. По большому счету это был лишь эпизод, но правительственные части стали поспешно и с большими, по ангольским масштабам, потерями отступать к Куито Куанавале. Этот небольшой городок, осажденный с ноября 1987 года ЮАР и УНИТА, но так и не взятый ими[39], стал символом дальнейших военных перипетий.
Савимби распространялся об эффективности американских военных поставок. Президент Южно-Африканской Республики принимал парад своих войск в глубине ангольской территории[40]. Задним числом, однако, многие военные обозреватели считают, что, погнавшись за побитой ФАПЛА к Куито Куанавале, пытаясь нанести ей непоправимый урон, юаровская армия совершила ошибку. На этот раз она ушла слишком далеко от своих баз, растянула коммуникации, оголила фланги. Возможно, игра стоила политических свеч — уж слишком соблазнительной была идея создать полностью контролируемую огромную, до четверти всей ангольской территории, зону («Савимбиетан»), на которой УНИТА провозгласила бы свое правительство, альтернативное тому, что находилось в Луанде. Помните, что говорил мне о возможном разделе страны Каунда![41]
Куба и Ангола — не знаю, чья была инициатива — решили воспользоваться уязвимым положением ЮАР. Помирившиеся на ноябрьской встрече в Москве Кастро и Душ Сантуш договорились о более активном использовании кубинских войск. Во всяком случае сразу после этого кубинцы двинулись на юг с позиций, которые они раньше не переходили.
Советскую сторону в курс дела особенно не вводили — вдруг помешает. Нас скорее рассматривали как поставщиков оружия: в этом-то СССР своим революционным соратникам отказать не должен. Ан нет…
Где-то в конце 1987 — начале 1988 года дошли у нашего руководства руки и до такой болезненной темы, как советские военные поставки в развивающиеся страны. Раньше эта тема была табу: даже в самые «разрядочные» периоды «третий мир» как бы выводился: за рамки отношений с Западом. Одно дело мирное сосуществование с капитализмом, другое — поддержка освободительных движений и тех режимов, которые они создавали. На практике, разумеется, то на одном, то на другом участке, где было наиболее горячо — корейская война 50-х годов, вьетнамская 60-х и 70-х, — достигались компромиссы. Но они не отменяли принципиального подхода[42].
36
Возможно, подобная передержка косвенно связана с тем, что в данной операции — до определенного момента — меньше, чем обычно, участвовали кубинцы. Они якобы даже не советовали ее проводить, а когда случилась неудача, утверждали, что не несут за нее ответственности. Затем, однако, — мы это увидим — они вступили в боевые действия в масштабах, ранее не практиковавшихся.
37
По американским данным, в рядах правительственной армии ФАПЛА наступало примерно 10 тысяч человек при поддержке 300–400 танков и БМП. Им противостояло 10–15 тысяч унитовцев, во втором эшелоне которых находилось еще 15–20 тысяч ополченцев (
38
Можно, конечно, спорить насколько эффективно было использование танков в тамошних условиях, но тут уже некуда деваться — ангольскую армию мы строили по своему образу и подобию.
39
В этом месте надо сказать, что самые первые дни, до подхода кубинцев, Куито Куанавале держался во многом героическими усилиями советских военных, находившихся в боевых порядках ангольских частей. Тогда мы понесли наибольшие человеческие потери за все время нахождения в Анголе, несколько десятков человек.
40
Бота без обиняков заявил тогда: «Мы останемся в Анголе до тех нор, пока отсюда не уйдут кубинцы». Заметьте — не в Намибии, а именно в Анголе.
41
42
Хорошая иллюстрация такого подхода — письмо, которое ЦК КПСС направил в декабре 1987 года, после встречи М. Горбачева с Рейганом, АНК и другим дружественным организациям. В нем, в частности, говорилось: «Никогда и ни при каких обстоятельствах мы не отойдем от курса на поддержку прав народов на независимое развитие, никогда мы не пойдем ни на какое соглашение с американцами за счет или в ущерб народам развивающихся стран. Для нас солидарность с теми, кто борется за национальное освобождение против империализма и неоколониализма, остается постоянным фактором и не подвержена конъюнктурным переменам» (цитируется по упомянутой книге В. Шубина. С. 341–342).