Эпилог
Тот, кто, как я, описывает события через дюжину лет после их свершения, находится в более выгодном положении, чем взявшийся за перо сразу: есть больший разбег, чтобы посмотреть, как пошли дела дальше. Важно лишь избежать соблазна не подгонять под них свои воспоминания.
По-разному сложилась судьба главных участников южноафриканской драмы.
Нашей стране уход в военном отношении из Анголы пошел на пользу. Милитаризованный флюс в сотрудничестве с нею был преодолен, хотя не вдруг. После подписания Нью-йоркских соглашений мы (тогда еще СССР) два с половиной года поставляли боевое оружие, затем по взаимной договоренности Россия и США перестали это делать, каждый в отношении «своей» из двух враждующих сторон. После некоторого перерыва мы с разрешения ООН возобновили поставки, но уже на коммерческой основе. Но во всяком случае это не прежняя «черная дыра», в которую вбухивались миллионы, это не полигон для тысяч (с учетом ротации) прошедших через него наших военных советников. Может, хотя бы накоплен опыт борьбы с повстанческим движением? Если и да, то, как показали события в Чечне, почти все пришлось начинать заново.
Мне могут сказать: «Ну, и чего мы добились? Наше влияние в этой части африканского континента заметно уменьшилось». И это действительно так. Другой вопрос, нужно ли вообще такого рода влияние. Здесь мы опять сталкиваемся с пониманием, что есть национальные интересы страны. Как я их понимаю, они существенно выиграли в результате урегулирования конфликта на Юго-Западе Африки. С точки же зрения той внешней политики, которая базировалась на идеологии, партийном подходе, — наверное, проиграли.
США, в общем-то, достигли целей, которые преследовала их стратегия: размен независимости Намибии на уход кубинцев. Промахнулись они в попытках (замечу с идеологизированной подпиткой) сменить правительство МПЛА, дружественное Советскому Союзу и Кубе. Это им позволено не было. Друзей на произвол судьбы мы не бросили, но самой Анголе американская настырность по части Савимби обошлась дорого.
Уже тогда в американских подходах проступала линия на то, чтобы не считаться с интересами других. Но это были цветочки. В конце 80-х годов Соединенные Штаты приняли разумный баланс интересов на Юго-Западе Африки. Очевидно, что произошло это на базе тогдашнего расклада сил, прежде всего в мировом разрезе — между Советским Союзом и США, но также и в региональном масштабе.
Оставшись ныне единственной сверхдержавой, США испытывают сильный соблазн навязать свою волю, устроить мир по американскому образу и подобию. В Соединенных Штатах нет недостатка в призывах практически действовать в направлении «pax americana». Немало там, однако, и трезвых голосов, предупреждающих, что даже у США кишка может оказаться тонка, если они взвалят на себя непосильные задачи. Парадоксально, но американцы повторяют одну из наших ошибок тех лет, когда мы несли в окружающий мир идеи, которые считали передовыми, призванными осчастливить человечество. Американцам, как когда-то нам, придется понять, что государства и народы с большим трудом поддаются переделке извне, что мир противится тому, чтобы быть единообразным, не желает жить по чьей-то одной воле.
И если сложно говорить о многополюсности силы, то цивилизационное многообразие очевидно.
Очень коротко о Кубе. Ей, думаю, возвращение в национальные границы принесло в долгосрочном плане больше плюсов, чем минусов, хотя об этом неплохо было бы спросить самих кубинцев.
Наибольший позитив урегулирование конфликта на Юго-Западе Африки дало Намибии и Южно-Африканской Республике.
В первой из них после кровопролитных столкновений весной 1989 года особого драматизма больше не наблюдалось. К выборам в Учредительное собрание, состоявшимся в ноябре того же года, в страну вернулось около 40 000 беженцев, в подавляющей массе своей сторонники СВАПО. Мы помогали, как всегда бесплатно, их транспортировке по воздуху и морю. Этот приток способствовал тому, что на самих выборах, прошедших спокойно и при высочайшей активности избирателей, СВАПО добилась убедительной победы, завоевав более половины голосов и мест. Достигнуто это было — правы оказались мы! — несмотря на меньшее, чем того добивались наши африканские и кубинские друзья, расходование средств по линии ООН, соответственно и нашего взноса. И успеха достигли, и кое-какие деньги сэкономили.
21 марта 1990 года в Виндхуке был поднят намибийский, а не красный, как пугали долгие годы юаровцы, флаг. Тогда только было окончательно покончено с военным присутствием ЮАР, продолжавшимся три четверти века. Сэм Нуйома единогласно был избран парламентом первым президентом — он остается им и поныне — молодой независимой страны. На торжественную церемонию провозглашения независимости министр Шеварднадзе поехал без меня. Я уже полгода как был переброшен с Африки на европейские проблемы. Так что в отличие от практически всех моих главных партнеров по переговорам я не смог насладиться заключительным триумфом. Скажу к слову, что в тот период не очень было принято раздавать чины и награды. Все, чего мы удостоились, за три года работы, были слова министра: «всю операцию провели тонко и достойно».