Петруха пошёл вслед за Суховым. Ход петлял, и вот они вышли в большущую пещеру, которая освещалась какими-то круглыми шарами жёлтого света. В зале кругами в несколько рядов сидели старики, женщины, мужчины, дети. Они смотрели на лобное место, где, достав кинжалы, стояли двое мужчин.
Сухов прокашлялся, и все в пещере сразу же посмотрели в их сторону.
- Здравствуйте, товарищи бедуины! Не подскажете, куда это мы попали?
* * *
Приближается утро, но всё ещё ночь
В зал вносили жёлтые шары. Пол Атрейдес примерял в руке крис - священный нож вольного народа - фрименов. Блеснуло острое лезвие, блеснули молнией события последних месяцев в его голове. Его отец, повинуясь решению Императора, принял власть на Дюне. Затем их семью коварно предали. Прежний владелец Дюны, барон Харконнен, потратил целое состояние, чтобы вернуть себе власть. Впрочем, коварный Император тоже ему помогал, конечно, не бесплатно, а за спайс - специю, которая была главным сокровищем Дюны. Отец погиб, а им с матерью чудом удалось спастись среди людей, которые жили там, где жизнь казалась невозможной - в абсолютно безводной пустыне Дюны, наполненной спайсом и огромными, опасными червями. И вот один из людей пустыни, фримен Джемис, решил, что Пол не достоин быть среди фрименов. Им предстояла схватка, в которой один из них должен был умереть.
Но эта схватка решала не только судьбу Пола Атрейдеса. Спайс обострил его пророческий дар. Тысячи потоков возможного и невозможного двигались рядом, в этой пещере. Страх пронзил Пола. Он почувствовал себя одиноким и нагим среди этих людей, окруживших его в неярком жёлтом свете. Предвиденье открывало его знанию бесконечные перспективы, вероятнейшие потоки событий и управляющие ими нити. Но теперь несчётное множество крохотных неудач грозило ему смертью.
Он понял, что в этой пещере будущее определит случай, например, кто-нибудь кашлянёт в толпе, отвлекая внимание. Или мигнёт светошар, или обманет тень.
Кто-то кашлянул и произнёс:
- Здравствуйте, товарищи бедуины! Не подскажете, куда это мы попали?
Потоки истории вдруг ринулись в новое, совершенно непредвиденное ранее русло.
Стилгар, глава общины, как и любой фримен Дюны, знал, что найти стойбище может только другой фримен. Владеть священным ножом - крисом - тоже может только фримен. Люди, которые привлекли их внимание, носили на поясах крис. Они вошли в стойбище и, судя по всему, не собирались причинять зла. Но они явно не были фрименами, ведь их глаза не были синими. Как они выжили в пустыне без конденскостюмов, которые сохраняли в себе почти каждую капельку влаги, испаряемой телом?
Стилгар понял, что все в стойбище теперь смотрят на него. Он вежливо, но уверено произнёс в ответ:
- Ты назвал нас товарищами, и у нас тоже нет причин для вражды. Однако твой вопрос и твой вид столь несхож с фрименами, несхож и Харконненами и с Атрейдесами. Прежде чем открыть тебе имя своё и название нашего стойбища, прошу сначала: скажи, кто ты, и куда следует твой путь и путь твоего спутника?
- Зовут меня Сухов Фёдор Иванович. Я красноармеец, борюсь за светлое будущее рабочих и крестьян. Мы из старого дворца в Пидженте как-то попали сюда. Со мной товарищ красноармеец Пётр Петрухин. Хотелось бы нам назад, в Пиджент возвратиться, потому как здешний край для нас непривычен. Да и червячки ваши совсем для рыбалки не годятся, - добавил он, усмехнувшись.
Стилгар понял не все слова, которые говорил усатый пришелец. Но сами его повадки и речь выдавали в нём бесстрашного воина, достойного называться фрименом. Он принял решение приветствовать этих людей как равных:
- Меня зовут Стилгар, это наше стойбище Табр. Ты воин, и мы воины. Да смешается твоя вода с нашей водой.
- Вот чего-чего, а воды мне для хороших людей не жалко, - и Сухов снял свой законопаченный чайник, который по привычке всегда был надёжно закреплён у его пояса. - Тут, правда, всего литра три...
* * *
Во свете твоем узрим свет
И вот наконец Петруха и Сухов остались наедине в выделенной им для ночёвки комнате.
- Ой, товарищ Сухов, у меня голова кругом идёт. Неужто мы аж на другой планете, Фёдор Иванович? - спросил Петруха, разглядывая металлические кольца, которые им дали вместо воды в чайнике. - Это ж что, деньги у них такие? - спросил он, вертя кольцо в руке.