-Извини, не могу. Горючего у нас мало. – ответил Федор. -Так что выхода нет.
Надо ехать на эту дачу Хана.
-Нет, есть! – девушка соскочила с места, развернулась и подошла к корме кузова. Затем раскрыла брезент и крикнула внутрь: – Эй, девки, пошли! Пошли! Ясмин, давай! Тут до Тыхорской совсем рядом!
Но ее крики не возымели никаких результатов. Из кузова послышались сонные женские голоса: “Куда иди?”, “Зачем?” и все в том же духе.
-Ну и пошли вы в жопу! – нервно крикнула темноволосая красавица и уже тише добавила: – Дуры.
Потом она очень энергично зашагала прочь от фургона.
-Опомнись безумная! – прокричал Федор. – Я шел с Тыхорской пешком и чуть не подох.
Но девушка не остановилась. Она продолжала настырно идти. То и дело теряла равновесие, падала и поднималась, чтобы снова идти.
-А, фиг с тобой! – Федор махнул рукой.
Солдат все это время безмолвствовал, и, наконец, выдавил из себя:
-Это не понравиться товарищу полковнику. Он сказал, чтобы мы доставили всех.
-А фиг с ним! – Федор еще раз махнул рукой.
-Это не понравиться товарищу полковнику. Он не любит, когда его посылают. Ответил “Петруха” абсолютно безразличным голосом, просто констатируя факт.
-Один хрен! – сказал Федор, заглядывая в кузов. Он отодвинул брезентовый полог и увидел следующую картину: на засаленных матрацах и тряпье валялись несколько молодых девушек; почти все спали или дремали. Внутри было душно. Пахло машинным маслом, соляркой и потом. Девушка, которая лежала ближе всех к корме кузова, увидев Федора, приподняла голову и посмотрела на него, но сразу же прикрыла ладонью глаза. Лучи солнца, проникавшие сквозь щель приоткрытого полога, ослепили ее. Несмотря на запутавшиеся в сосульки волосы, чумазое лицо и грязное платье, Федор заметил, что девушка была очень даже ничего. Она представляла собой тот самый тип восточной красавицы из “тысячи и одной ночи”.
-Где мы? – спросила она слабым сонным голосом, все еще прикрывая красивые глаза.
-В пустыне. – ответил Федор, рассматривая девушку и думая “что такое милое создание делает в этом аду?”.
Сухов хмыкнул. -Бабы, говоришь…
Он закрыл полог и повернулся к “Петрухе”.
-Почему они все, словно пьяные?
-Что? – переспросил его солдат.
-Почему они все, как пьяные?
-Когда их нашли, они уже были такими… полковник сказал, что им дали наркотиков.
-А почему одна так быстро оклемалась? – Сухов кивнул на уходящую девицу.
-Откуда я знаю!? – солдат повернулся и пошел к кабине.
-Ладно поехали… Бред это все, бред. – Федор подобрал свои вещи и тоже направился к кабине.
Когда он закинул вещи и забрался сам, “Петруха” сощурив свои и без того узкие глаза, спросил: – А та?
Да, не удобно все-таки бросать человека посреди пустыни. Федору было как-то не по себе.
-Да сигнал пару раз. – приказал Федор.
Солдат выполнил его указания. Урал издал скрипящие звуки, похожие скорее на истошные вопили кошки, которой придавили хвост, чем на гудки. Но девица не реагировала и, как ни в чем не бывало, продолжала идти на восток.
-Женщина – дура. – прокомментировал “Петруха” и завел машину.
Грузовик зарычал и стал поворачивать, оставляя за собой облако пыли.
Федор выглянул через полуоткрытое боковое стекло в надежде, что девушка опомнилась и пошла обратно. Но это произошло лишь тогда, когда машина уже отъехала метров на сто. Взглянув в зеркало заднего обзора, Федор заметил, что девушка бежит обратно.
-Эй! Стой! – он одернул солдата, и тот притормозил. Грузовик резко остановился. Облако пыли окутало машину и сквозь открытые окна проникло в кабину. Федор и “Петруха” закашлялись.
-Ну… скоро она? – «Петруха» нетерпеливо сжал руль.
Девушка добежала до грузовика и забралась в кузов. После чего они вновь поехали.
Федор слегка перекусил тем, что осталось от вчерашней наживы.
“Петруха” вел машину молча, напряженно поглядывая на дорогу. За весь путь они обменялись лишь несколькими ничего незначащими фразами. Солдат был слишком занят управлением грузовика, а Федора просто не тянуло на разговоры.
Тем временем они выехали из пустыни. Колеса Урала ехали уже по рыжеватой почве. Дорога, словно извилистая река, проходила между холмов похожих на торчащие из земли задницы. Холмы были покрыты травой, кое-где даже росли деревья. Дорога становилась лучше. Все говорило о том, что они приближаются к цивилизации, оставляя мертвую пустыню позади себя.