— Короче, первым делом надо разыскать Дика, — подал голос Могильщик. — Если он не имеет к этому налету никакого отношения, то по крайней мере может знать, кто это сделал.
— Да уж, лучше ему знать, — мрачно сказал Гробовщик.
Но Дик знал об этом не больше, чем они. Он потратил уйму времени, чтобы основать движение, и денег угрохал немало. К церкви он обратился, чтобы спастись от синдиката. Он решил, что если станет проповедником и пустит деньги, что получил в награду за донос, на общественные нужды, то синдикат дважды подумает, прежде чем решится убрать его. Но синдикат не проявил к нему никакого интереса. Дик долго и мучительно ждал расплаты, пока не вычислил, что синдикат просто решил не впутываться в расовые проблемы. Больше Дик причинить им неприятностей не мог, и его, похоже, оставили в покое.
Идея учредить движение «Назад в Африку» возникла у Дика, когда он прочитал биографию Маркуса Гарви, негра, организовавшего первое такое движение. Он узнал, что Гарви собрал больше миллиона долларов. Его посадили в тюрьму, но многие его сторонники решительно не верили в его виновность и по-прежнему считали его своим лидером. Дика не волновал вопрос о том, виновен или нет Гарви. Главное, что многие по-прежнему ему верили. В этом-то и заключается искусство настоящего мошенника: заставлять простофиль верить, несмотря ни на что.
Тогда-то Дик и основал свое собственное движение «Назад в Африку». Только он решил, что, когда соберет миллион, немедленно смоется — сам отправится в Африку. С такими деньгами там можно неплохо пожить. Дик нанял двух бандитов на роль детективов. Им было положено изъять деньги, когда те будут собраны. Тогда их не придется класть в банк и они всегда будут под рукой.
Дик не мог взять в толк, откуда появились белые налетчики. Сначала он решил, что их нанял синдикат. Потому-то он и спрятался под столом. Но когда он увидел, что их интересуют только деньги, то понял, что синдикат тут ни при чем. Тогда он решил догнать их и вернуть отобранное.
Но когда они вроде бы нагнали фургон, налетчики исчезли. Впрочем, может, это к счастью — к тому времени его отряд понес потери. Никто из охранников серьезно не пострадал, но одного из детективов Дик потерял при погоне. Осмотр поврежденного фургона никак не прояснил ситуацию, а водитель грузовика, с которым столкнулся их броневик, оказался назойливым склочником и страшно мешал.
Времени было в обрез, и Дик велел своей команде разбежаться и собираться ежедневно в три часа утра в задней комнате бильярдной на Восьмой авеню. Что касается пропавшего детектива, то Дик обещал разобраться, что с ним стряслось.
— Надо еще посмотреть, почему исчез этот сукин сын, — мрачно сказал О'Мэлли.
При себе у него было пятьсот долларов. Этого на первых порах достаточно. Кроме того, у него хранилось пять тысяч на счете под чужой фамилией в банке, работавшем круглосуточно. Это на случай внезапного побега. Дик не знал, где искать пропавшие восемьдесят семь тысяч. Но рано или поздно появится ниточка. Ведь это Гарлем, где все черные дружно ненавидят всех белых и кто-нибудь что-нибудь да видел. Его волновало другое: насколько осведомлены о его делах полицейские. Он понимал, что они с ним церемониться не станут и лучше им не попадаться, пока он не отыщет деньги.
Но сперва надо попасть к себе домой. Взять пистолет и кое-какие документы — фальшивый контракт с пароходной компанией, а также поддельные бланки и бумаги движения «Назад в Африку». Из-за них можно было снова загреметь за решетку.
Дик дошел до бара на Седьмой авеню — под предлогом необходимости позвонить в полицию, а там, не привлекая к себе внимания, сел в такси. Доехал до церкви Святого Марка, расплатился, вылез. Церковь была заперта, как он и предполагал. Но можно было укрыться под аркой и понаблюдать за многоквартирным домом «Дорренс Брукс», где он жил.
Наблюдал он долго. Дом имел форму буквы V, выходя и на 138-ю улицу, и на Сент-Николас-авеню. Из-под арки Дик видел вход в него и обе улицы. По соседству не обнаружилось ни полицейских патрульных машин, ни лимузинов гангстеров. Не шныряли вокруг и подозрительные личности. Через стеклянную дверь Дик видел вестибюль — все спокойно, ни души. Но пустота тоже настораживала.
Дик обогнул церковь, вошел в скверик на западной стороне Сент-Николас-авеню, напротив его дома, спрятался за каким-то сарайчиком и стал наблюдать за своими окнами на четвертом этаже. В гостиной и столовой горел свет, но ни разу не промелькнула зловещая тень. Дождь все лил. Дик промок до нитки.