о бюллетеня. Много сделал для прихода архимандрит Владимир (Балин), до принятия монашества он долгое время работал в доме Антуана де Сент-Экзюпери. При нем началось обновление храма, церковной утвари, облачений, расширились связи с православными других национальностей. О. Владимира стали приглашать для совершения треб осевшие поблизости православные греки, сербы, румыны. Усилились его экуменические контакты с католиками и протестантами. Но к этому времени и в Рабате число прихожан стало уменьшаться. Архимандрита Владимира сменил протоиерей Александр Беликов, до священства служившим профессором философии в Белградском университете. В 1972 году Воскресенский приход был передан в непосредственное ведение председателя Отдела внешних церковных сношений Московской Патриархии, в Рабат был направлен из СССР протоиерей по фамилии Захаров. С тех пор настоятели командируются Отделом внешних церковных сношений РПЦ. В 1975 году храм и церковный домик были капитально отремонтированы. Ежегодно устраивалась экуменическая неделя. В 1974 году экуменическую молитву возглавлял коптский епископ Пахомий. Сестры из католического монастыря в Тазерте, расположенного на границе с пустыней Сахарой, написали для храма два образа преподобных — Серафима Саровского и Сергия Радонежского. В течение года настоятель храма устраивал несколько конференций, на которых делались сообщения о богословии и литургической жизни Русской Церкви, показывались диапозитивы и прослушивались церковные песнопения. В Танжере неоднократно совершались литургии, за которыми молились, кроме православных, католики, копты, англикане, протестанты. В 1965, 1976, 1977 годах небольшие группы паломников приезжали в СССР. 12–13 ноября 1977 года приход посетил митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим (Ротов), бывший в те времена Патриаршим Экзархом Западной Европы и председателем Комиссии Священного Синода по вопросам христианского единства и межцерковных сношений. В 1997 году торжественно отмечалось 70-летие прихода. В Александрии после перехода церкви св. Александра Невского к Московской Патриархии оставшимся прихожанам Александрийский Патриарх Христофор II предложил посещать греческую церковь св. Стефана в предместье Зизикии. Прибывшей вскоре в Александрию великой княгине Милице Николаевне с сыном князем Романом Петровичем и его семьей удалось получить разрешение на открытие прихода. Она выписала из Италии своего духовника иеромонаха Зосиму, и в 1947 году в наемном помещении открылась церковь. В 1954 году в отдельной вилле устроили церковь и приходской дом. Но 24 сентября 1961 года храм закрыли, а все имущество отправили в церковь в Гелиополисе (Каир). Церковь в Гелиополисе построили в 1957 году на земле Русского Каирского Благотворительного Общества в Гелиополисе. Окончательно церковь была переведена в собственное здание в 1958 году. Наладившуюся жизнь Александро-Невской церкви вскоре нарушила начавшаяся арабо-израильская война. В августе 1948 года о. Алексий был арестован и заключен в крепость Ком Эль Дик, расположенной в Александрии. Новым настоятелем стал архимандрит Николай (Прозоров). Русский храм в Александрии неоднократно посещали и служили в нем Александрийские патриархи и другие видные иерархи Александрийской церкви. В 1990 году А.А. Ширинская-Манштейн, старейшина русской эмигрантской общины в Тунисе, обратилась к Патриарху Московскому и всея Руси Пимену с просьбой направить в Тунис какого-нибудь священника из России. Настоятелем храмов в Тунисе был назначен священник о. Димитрий (Нецветаев). 3 июня 1992 года он приехал в Тунис и уже на следующий день совершил литургию в Воскресенском храме. Через несколько дней в храме начались реставрационные работы. 13 сентября 1992 года, после окончания внутреннего ремонта, был освящен престол Воскресенского храма. В наши дни приход в Тунисе окормляет духовно не только русских, но и проживающих здесь болгар, сербов, румын, палестинцев. В дни праздников богослужения в храмах Туниса и Бизерты совершает митрополит Карфагенский Ириней (Александрийский Патриархат). Сама Анастасия Алесандровна Ширинская — дочь командира эсминца «Жаркий» — более 70 лет жила в Тунисе, отказываясь от паспорта этой страны. Все это время Анастасия Александровна была хранительницей памяти о русских моряках, бросивших свой последний якорь в Тунисе в далеком 1920 году. Дочь капитана русского императорского флота дождалась того дня, когда над кораблями российского флота снова взвились Андреевские стяги. Анастасия Александровна родилась в 1912 г. в России. Ее отец, офицер флота Александр Манштейн служил на Балтийском флоте. Семья переезжала из порта в порт, а летом возвращалась в родовое поместье Рубежное в Донбассе. Но 1917 год перевернул и жизнь страны в целом, и жизнь маленькой Анастасии в частности. 25 октября 1917 года Анастасия вместе с матерью покинула Петроград — как оказалось, навсегда. Семья Манштейн вернулась на Украину в родное Рубежное, которое ей уже не принадлежало. В стране полыхала Гражданская война. Летом 1919 г. Добровольческая армия завладела Крымом и всем Югом России. Началось восстановление Черноморского флота. Александр Манштейн перевез семью в Новороссийск, а затем в Севастополь. Осенью 1919 г. Белая армия начала отступать. Это отступление закончилось через год беспрецедентной эвакуацией Крыма, когда практически за три дня на 126 судов погрузили около 150 тысяч человек: все воинские части, их семьи, часть гражданского населения крымских портов — Севастополя, Ялты, Феодосии и Керчи. Те, кто пережил эти дни, на всю жизнь запомнили, как тысячи людей грузились днем и ночью под траурный звон колоколов, при красном свете пожаров. Это печальное зрелище стало последним воспоминанием маленькой Анастасии о России. 1 ноября 1920 г. эскадренный миноносец «Жаркий», которым командовал старший лейтенант А.А. Манштейн, взял курс на Константинополь, а потом в составе Русской эскадры — на Бизерту в Тунисе. Как известно, в середине февраля 1921 года, когда в Бизерту прибыла русская эскадра, состоявшая из 33 кораблей, на них оказалось 5800 русских беженцев. Эти люди и образовали первую русскую общину в Тунисе. Анастасии было всего восемь лет, когда она попала в Тунис, но тогда она и не могла представить, что эта североафриканская страна станет ее второй родиной, а Бизерта — родным городом, где пройдет ее детство и юность, где родятся и вырастут ее дети и состарятся родители. Когда в 1925 году Франция признала большевиков, французской колониальной администрацией было велено русским морякам спустить Андреевский флаг и уйти с кораблей. Продолжалась невеселая эмигрантская жизнь. Блестящие флотские офицеры строили дороги в пустыне, а их жены пошли работать в богатые местные семьи, кто гувернанткой, а кто и прачкой. Тоска по родине, африканский климат и убогие условия быта и существования постепенно делали свое дело. Русский угол на европейском кладбище расширялся год от года. Многие эмигранты уехали в Европу и Америку в поисках лучшей доли, стали гражданами других стран. Анастасия Ширинская рассказывает: «Я решила ждать, пока у меня будет русское гражданство, так как я русская и имею право быть русской… Мы потеряли самое главное, мы потеряли свою Родину, а у меня, у большинства, осталось это чувство, что Родину они понесли в себе и должны ее нести». Изо всех сил Ширинская стремилась сохранить память о русской эскадре и ее моряках. На свои скромные средства и средства немногих русских тунисцев она ухаживала за могилами, ремонтировала церковь. Сегодня Анастасия Александровна Манштейн-Ширинская — последняя из «белых» русских, которые пришли с флотом в Бизерту. Прожив жизнь вдалеке от России, она никогда с ней не расставалась. По свидетельствам бравших у нее интервью корреспондентов, Анастасия Александровна говорит на прекрасном русском языке, великолепно знает русскую историю и культуру. В ее доме в Бизерте простая, но очень «русская» атмосфера. Мебель, предметы, книги — все русское, Тунис начинается у нее за окном. И Анастасия Александровна остается сегодня сердцем и душой русской диаспоры, хранительницей русских традиций на земле Туниса. Совсем недавно А.А.Манштейн-Ширинская опубликовала книгу своих воспоминаний «Бизерта. Последняя стоянка», которая почти одновременно вышла по-русски и по-французски. Это одновременно и семейная хроника, и хроника послереволюционной России, а главное — рассказ о трагической судьбе русского флота, который нашел свой последний причал у берегов Туниса, и судьбах тех людей, которые пытались его спасти. «Я хорошо знала многих из них. Вся моя жизнь прошла с ними в Бизерте», — пишет Ширинская. Шли годы. Русская диаспора редела: кто-то уезжал, те, кто оставался, старели… В дом к Анастасии Александровне приносили книги, фотографии, документы. Люди почему-то верили, что она сохранит это духовное богатство. И Анастасия Александровна сохранила. Книга Анастасии Александровны своего рода дань памяти русским морякам, свидетельство их мужества и жизненной стойкости. Это выражение любви автора к России и благодарности Тунису. Наконец, после семидесяти с лишним лет жизни на чужбине без гражданства, Анастасия Александровна Ширинская получила российский паспорт. За последние годы она четырежды побывала в России. Произошли изменения и в Бизерте. Патриарх Алексий Второ