— Какая щедрость. А может, ты еще себя вместо него предложить хочешь? М-м-м? Ты себя слышишь? — бред, эти мужики с замашками царя порой убивают. Я достала пудру и легким движением кисточки нанесла на кожу.
В зеркале появилось еще одно отражение, его руки охватили стол по обе стороны от меня.
— Что ты задумала? — и вот тут мне не оставили выбора.
— Мне нравишься ты, — жертва выбрана, Миша непростой человек. Но мне придется его раскручивать.
Если бы я сказала что-либо другое, то неизвестно что бы ждало меня.
Он сощурился, продолжая сверлить меня взглядом.
— Еще скажи, что хотела ревности? Что ты делала в ментовке? — опять задаёт одни и те же вопросы.
— Я новый человек в городе и не знала, что тут своеобразные люди. Не так выразилась и все закрутилось, — оправдывалась перед Мишей.
— Откуда навыки боя? — продолжал свой допрос. Я развернулась на стуле, и теперь его лицо было напротив моего, он должен прекратить задавать неудобные вопросы.
— Отец всегда хотел, чтобы его дочь могла выкарабкаться из любой ситуации. А женщина — это слабый человек, особенно перед мужчиной.
— Почему тогда нет никаких данных об…
Я должна была это сделать, накрыла его губы своими. Он напрягся и даже задержал дыхание, это дерзкий прием. Если Миша бегает за мной, значит, и поцелуй мысли разгонит.
— Расслабься, — оторвавшись от него, прошептала в губы. — Ты слишком серьезно относишься ко всему.
Пока ничего не успел сказать, я опять наклонялась к нему. Мягкость губ приятно щекотала мои, но мне никто не дал долго наслаждаться первенством. Его сильная рука обхватила мою шею, заставляя меня выпрямить спину, изменить наклон. Его губы сминали мои, то покусывая, то зализывая. Язык смело ласкал мой, превращая кровь в кипящие реки, которые обжигали изнутри, заставляя уже меня забыть о миссии, о порученном деле. Это был трепетный и в тоже время страстный поцелуй.
— Лин, пора на сцену, ой — ворвавшись в мою гримерку испуганно зависла Лена в дверях.
Я тут же отпрыгнула от Миши.
— Да, хорошо уже иду. Спасибо, что зашла.
— Пустяки, — дальше она ничего не сказала, а только закрыла дверь с другой стороны.
Я обернулась быстро к зеркалу, поправила растрепанные волосы и подкрасила губы.
— Мне пора работать, — я обернулась, в то время как Миша продолжал стоять позади меня.
— Не флиртуй со Славой, — я отступила от него к двери.
Хм. он продолжал стоять, поиграем еще чуть-чуть…
— Посмотрим. Пока ты выигрываешь, классно целуешься...
Глава 10
Михаил.
Мегера. Она специально меня провоцирует? И что я могу сказать, у нее это получается идеально.
Ревность? Удел слабых и неуверенных?
Сложно сказать, но меня цепляет, как она ловко парирует и уходит от ответа. Уверен, она что-то скрывает. Только что?
Лучше пусть будет у меня под наблюдением, нежели потом еще Славика вытаскивать из проблем. Пока я не буду уверен в ее искренности, то точно не спущу с нее взгляда.
Пускай она все и объяснила мне, и свое появление в ментовке и драку. Но есть что-то, что она прячет. Может, я и ошибаюсь, лучше бы это было так. Но надеяться нельзя просто так. Тут «авось» не прокатит, нужно все проверять самому.
Может это уже паранойя, в каждом видеть врага, но делать вид, что доверяешь, как брату. Как гласит поговорка: «Друга держи близко, а врага еще ближе».
И пока слишком мало людей, которые прошли проверку. Многие сдулись, подставляли и выбирали более лакомый кусочек по жизни. Только со мной так поступать нельзя. Еще со школы научился выживать. После того момента, когда Акулова меня спасла от тех упырей. Я для себя понял: если не сделаешь себя, если будешь слабым и никчемным, то всю жизнь будешь подтирать дерьмо за другими. Секции по боксу стоили бешеных денег по тому времени, и приходилось заниматься в батином гараже. Лупить грушу, сначала неумело, а потом, когда полупьяные дружки моего отца показывали мастер-класс, помогая мне, все более уверенно. Это сейчас вспоминать об этом дико. Но в то время выживали, как могли. Уличные драки и борьба за лидерство. Двор на двор, школа на школу, район на район, город на город. Отбитые на голову, в погоне за псевдо властью. Совместные налеты на магазины, чтобы что-то пожрать и просто показать свою значимость, свое могущество. Бездумно разрушая и круша все на своем пути. Восхваляя и уподобляясь черным и бездушным ценностям. Скрывая от родных свои истинные лица. Боясь и стесняясь реальности происходящего, но не отказываясь. Потому что это все опьяняло.