Тогда мы были богами, но это пока мы были детьми. И это положение всего лишь видимость безнаказанности. Но за нами уже давно наблюдали те, кто позже стали наставниками. Все было разрешено и допущено определенными людьми. Все хотели попасть под крыло влиятельных людей, и наша группировка не исключение. Можно ли считать это удачей или благосклонностью судьбы? Не могу ответить на этот вопрос. И если бы мне сейчас предложили другую жизнь, все переиграть и быть примерным и ни в чем запретном не участвовать. Я не выбрал бы иной путь. Никогда не смог бы просто работать на работе, на дядю. Я тот дядя, на которого работают. И никак по-другому!
Мне было сложно совмещать дружбу с братками и школьными друзьями. Но не мог отпустить криминал. Это как ад и рай. В одном месте душа, а в другом я выпускал всех своих демонов. Лерка и Кир для меня были отдушиной, теплым и уютным местом, куда хотелось возвращаться. Они стали теми, кого хотелось защищать и оберегать. А моя банда, которая разрасталась, была лестницей наверх. Кирилла я не втягивал к себе, он был хорошим и добрым парнем. Не осуждал меня, но постоянно отговаривал. Лерка, конечно, догадывалась о сфере моей деятельности, тем более пару раз приходилось ее укрывать от одних бандитов, пока я решал вопрос с ними. И они
долбили мне мозг, как самые настоящие дятлы. Но совсем не это имело для меня значение. Странно звучит, но я за них готов был порвать любого, но весь криминал бросить не мог.
Слишком сильно увяз во всем этом, а потом было уже поздно.
Как сказал мой наставник:
“ — Миш, отсюда уходят только вперед ногами."
Я тогда ему не поверил, но когда его резко не стало все, как коршуны слетелись. И тогда мне пришлось бросить всех своих старых друзей и не дать разворовать все. Поставить всех на место. Наша группировка была сильной, но без крови не обошлось. Пришлось чем-то жертвовать, и я пожертвовал. Отвел от себя всех, чтобы ни в коем случае не пострадали, и рискнул.
Рискнул всем, чтобы обрести вдвое больше. Кровью, потом и ожесточенным действиями. Драками, перестрелками и сходками решая все, не спя сутками, я выбил свое место под солнцем. Каждый теперь смотрит мне в рот и ждет моего личного разрешения. Они все боятся и в тоже время восхищаются. Сейчас осталось только приструнить мента, и заживем дальше, как и было.
— Привет, Миш, — звонил Костян. Он был взволнован, по-Костяцки. То есть один мат перемат и дикий ор.
— Что случилось, Кость. Здравствуй. — я вернулся за столик к Славе, а тот восхищенно наблюдал за Ангелиной. Она и правда была грациозна и жутко сексуальна.
— Эта сука у меня половину мигрантов забрал. И выписал штрафов на лям. Сука, с какого хуя он сорвался? Блять, с ним нужно что-то делать! С какого хера он появился тут? Сто лет жили, блять, без его ебальника и тут он нарисовался, хуй сотрешь! Миша! — вот и появился он у Костяна.
— Я тебе говорил привести все доки в порядок? Я тебе сказал залечь на дно, пока он не успокоится? Плати штраф и прячь своих в подвалы. Я не могу понять, что ему нужно. Но скоро выясню.
— Хорошо. Блять, гнида удавить нужно его.
— Не кипятись. Иди отдохни. До связи.
— Что случилось? — спросил Славик, продолжая смотреть на Ангелину.
— К Костяну в гости пришли. Но он сам виноват, сделал бы так, как я сказал. Не вляпался бы. Ты с Женей общался? Он все скрыл?
— Да, документы в порядке. Товар возит, но аккуратно. У него проблем не будет.
— Слав, — хотел начать разговор по поводу Ангелины, но он меня опередил.
— Миш, мне нравится Ангелина и теперь объясни мне, о чем ты с ней беседы ведешь? — здорово. Не успел перехватить.
— Мы с ней давно знакомы и она со мной. Прости брат. Но ты знаешь, что бабы порой глупы и пытаются вызвать на ревность такими дерьмовыми ситуациями. Пока я не разберусь с ней, не отпущу с поля видимости. И тебе лучше не вмешиваться, не думаю, что с ней все просто.
— Она чиста. Я проверял лично! — с нажимом сказал Слава.
— Я тоже видел ее досье. Не кажется, что слишком оно «сладкое»? Прилипает к рукам.
— Ты затрепал всех подозревать, она другая.
— Когда я буду уверен, тогда вернемся к этому разговору. А сейчас не мешай мне. Перед твоими глазами Лена. Смотрит преданно в рот, на нее переключайся, а Ангелка не трогай.