После этого он отправился к тому берберу, с которым, как он видел, разговаривала девушка. Надо выведать у него, куда собирается Эвелин Вестон.
– Салам, – поздоровался бородач.
– Bon jour, – откликнулся араб.
– Я собираюсь отправиться в долгую поездку по Сахаре. Выехать я должен немедленно и мне нужен надежный проводник.
– Сожалею, господин, но я уже занят на пять дней вперед, – ответил бербер и, вспомнив симпатичную английскую даму, с улыбкой поглядел на игравшую «амулетом», раскрасневшуюся от счастья дочку.
– Может быть, я смогу присоединиться к вам, – сказал Жоко. – Мне нужно в Аин-Сефра, и если вы…
– Нет, мы пойдем в совсем другом направлении, – ответил ничего не заподозривший проводник. – В оазис Марбук.
– Жаль. Салам алейкум.
– Аu revoir.
Теперь бородач знал все, что ему было нужно. Девушка направляется в оазис Марбук и, стало быть, раненый Мюнстер, скорее всего, находится именно там. Теперь оставалось лишь связаться с Райнером и поручить ему оповестить всех остальных. Через час они уже собрались на совещание.
– Дело простое, – пришел к выводу Адамс. – Мы отправимся в путь еще сегодня. – Он ткнул пальцем в карту. – К тому времени, когда выедет Эвелин Вестон, мы уже будем возле вот этого колодца и подождем ее там. Отберем у нее конверт, а потом разыщем в оазисе Мюнстера.
– А как охраняется оазис? – низким, чуть сонным голосом спросил, постукивая пальцами по столу, доктор Курнье. – Это я спрашиваю на тот случай, если наш легионер не поддастся на нормальные уговоры.
– В любом случае придется нанять здесь человек тридцать-сорок арабов, – сказал бородач. – У меня есть тут знакомый трактирщик, он нам поможет. В пустыне возможны любые неожиданности, так что лучше перестраховаться, чем рисковать.
Немного позже Окорок, познакомившись с каким-то офицером, выяснил, что, поскольку на оазис Марбук с незапамятных времен никто еще не нападал, гарнизон его состоит всего-навсего из нескольких солдат.
– Думаю, – сказал под вечер Адамс, – что через час можно будет трогаться. Все уже готово.
– Не совсем, – заметил Райнер. – Надо еще захватить несколько термосов с чаем. Нет ничего лучше от жары.
Возражать никто не стал.
«Уезжая, я с глубокой благодарностью думаю о вас, сэр. Да благословит вас Бог за проявленную вами доброту. Больше мы не увидимся и, надеюсь, со временем вы забудете о тех неприятностях, которые доставила вам несчастная Эвелин Вестон». Профессор оторвал глаза от письма и посмотрел в окно. Какая-то тяжесть сжимала ему грудь. Похоже, что вопреки всему он успел привязаться к этой легкомысленной, неловкой, но чертовски симпатичной девушке с ее вечными страхами, спешкой и вспыльчивостью. Настоящий белокурый циклон. Все вокруг переворачивает вверх ногами, очертя голову кидается навстречу смертельной опасности – не потому, что так уж смела, а просто не думая о ней…
С другой стороны, теперь можно будет наконец-то выспаться, не опасаясь, что ни с того, ни с сего его покой будет нарушен этой самой Эвелин Вестон.
– Здравствуйте. Я разыскиваю мисс Эвелин Вестон.
Лорд оторопел, вернее сказать, чуть не упал в обморок.
В дверях стоял довольно красивый молодой человек в хромовых сапогах, белых бриджах и с огромным пробковым шлемом в руке, одним словом, в таком тропическом костюме, каким его изображают в кинофильмах и какие на деле носят исключительно туристы. Где-нибудь на Ривьере или в Венеции аналогично одетых молодых людей можно встретить на каждом шагу, но в тропиках такой наряд мог вызвать лишь насмешливые улыбки старожилов.
– С кем… с кем имею честь? – пролепетал, предчувствуя дурное, профессор.
– Мое имя Эдди Рансинг. Лорд Баннистер?
– Вроде… Да… А что?
– Я разыскиваю мисс Эвелин Вестон. Мне надо поговорить с нею.
Лорд неуверенно осмотрелся вокруг, словно он только что куда-то спрятал эту самую мисс, но никак не может вспомнить, куда именно. Тут же он наконец овладел собой и выпрямился.
– Не понимаю, что вам от меня угодно, мистер Рансинг.
– По-моему, я выразился вполне ясно. Я разыскиваю мисс Эвелин Вестон. На сделанном недавно фотоснимке ее можно видеть рядом с вами, сэр.
Лорд вновь сгорбился, став меньше ростом, а Эдди извлек из кармана фотокарточку.
– Полагаю, что этот снимок не фальшивка. А поскольку мне известно, что изображенная на нем женщина выступала в роли вашей супруги, мне кажется, что со своим вопросом я обратился в правильное место.
– Вы детектив? – спросил профессор, озабоченным тоном скрывающегося от полиции карманника.
– Нет. Я старый знакомый мисс Эвелин. Вот уже несколько лет я живу на Кингс-роуд – по соседству с нею.
– Сомневаюсь, что только добрососедские отношения заставили вас последовать за ней в Африку, – хмуро заметил профессор.
– Совершенно верно. Мне нужно обсудить с ней кое-какие дела.
– А вы на какую разведку работаете?
– Я? На лапландскую.
– Сэр! Вы явились в Африку в этом опереточном костюме ради того, чтобы развлекать меня глупыми шутками?
– Каков вопрос, таков ответ, милорд.
– Судя по тому, что пишут газеты…
– Я сказал уже, что несколько лет был ее соседом. Она живет со своей вдовой-матерью и живет очень бедно. Это честная, трудолюбивая девушка и наверняка она абсолютно неповинна в том, что ей приписывают.
Услышанное было полной новостью для лорда. Значит, все-таки не шпионка?
– Все это прекрасно, – приговорил он наконец, – но я понятия не имею, куда отправилась мисс Эвелин. Могу лишь сказать, что сюда она больше не вернется.
Эдди насмешливо усмехнулся.
– Я лично убежден, что все-таки вернется, а до тех пор я шагу отсюда не сделаю.
– Поскольку я не намерен провести с вами всю оставшуюся жизнь, мне придется…
– Обратиться в полицию? Пожалуйста. Для меня это будет означать сто тысяч франков, а для вас, вероятнее всего, тюрьму.
Тюрьма!
Лорд устало откинулся на спинку кресла. Вот и конец всему. Можно было догадаться, что эта девушка доведет его все-таки до тюрьмы.
– Я вовсе не хочу причинять вам какие бы то ни было неприятности, сэр. Я лишь прошу вас смириться с моим присутствием.
– Ничего не поделаешь. Постараюсь. Садитесь!
– Спасибо.
Эдди, сев, немедленно налил себе виски из стоявшей на столе бутылки, а затем небрежно проговорил:
– Вы и впрямь женились на мисс Вестон?
– Нет. Как выяснилось, я только все время защищал ее. Бедняжку непрерывно кто-то преследует, а в результате мне приходится бодрствовать, чтобы она могла спать. А вы, стало быть, не сообщник мисс Вестон?
– Еще раз повторяю, что мисс Вестон – вполне нормальная девушка с несколько даже консервативными взглядами!
– Образ жизни, тем не менее, у нее достаточно беспокойный.
– Она борется за свое законное наследство.
– Знаю. А также за честь какого-то джентльмена. Если это вас интересует, могу заверить, что в обоих направлениях она развила довольно-таки бурную деятельность. А вы, значит, всерьез решили остаться и ждать ее здесь?
– Да, но ненадолго. Я свято убежден, что Эвелин вскоре появится тут.
– Вы говорите как прорицатель, прямо-таки новый Нострадамус. История свидетельствует, однако, что даже эта выдающаяся личность иногда ошибалась.
– В отличие от меня. Мои предсказания сбываются – вы в этом сами убедитесь.
– Боюсь только, что мне ваше ясновидение обойдется несколько дороговато, – угрюмо заметил Баннистер.
– Не беда. Уж если я Нострадамус, то вы можете чувствовать себя Екатериной Медичи, готовой пойти на любые жертвы, лишь бы узнать будущее.
– Сэр! Я даю слово, что сказал вам чистую правду. Можете обозвать меня лгуном и подлым обманщиком, если Эвелин Вестон когда-нибудь вернется сюда.