На виски и запястья женщина брызнула по несколько капель любимых духов. Аромат жасмина, нагретого полуденным солнцем, был тонким мостиком, связывавшим её нынешнюю с той беззаботной девушкой, которой она была много лет назад.
– Мне скоро сорок, – проговорила Данория, обращаясь скорее к собственному расплывчатому отражению, чем к Доре, полировавшей башмаки шерстяной тряпочкой.
– Вам больше тридцати не дашь! – тотчас отозвалась служанка, и у хозяйки не было повода сомневаться в её искренности.
Говоря о возрасте, она имела в виду вовсе не внешность. Минувшие годы не превратили её в старуху. Несмотря на высокий рост, госпожа Данория по-прежнему держала спину прямо. Её подбородок не утратил прежнего изящества, а крупный нос с горбинкой, доставлявший хозяйке немало хлопот в юности, теперь казался верным признаком благородного происхождения.
Нет, с годами Данория Палле стала, пожалуй, ещё красивее, а потому сожалела она вовсе не об утраченной молодости.
Госпожа Данория потеряла нечто куда более важное, чем тонкость талии или блеск глаз. Больше десяти лет она провела не так, как хотела. И никакие чудодейственные кремы не могли вернуть эти годы.
– Скучаешь по дочери? – Данория знала, что Дора скучает. Женщина сопровождала её лишь затем, чтобы встретиться со своей Ришей, которая, если верить слухам, служила теперь в миравийской армии.
– Она в Миравии, госпожа, – вздохнула служанка. – Скоро я её найду. Вы тоже найдёте, не сомневайтесь!
В дверь поскреблись, и детский голос Фили доложил:
– Я привёл того господина. Прикажете позвать?
Кивком головы Данория велела служанке выйти:
– Зови, Фили. Я давно его жду.
Мужчина вошёл и осмотрелся. За дверью кто-то пронзительно завопил. Визитёр напряжённо прислушался, закатил глаза, после бросил беглый взгляд на фонарик Тафеля и оглядел комнату со сдержанным любопытством. Наблюдавшая за ним в зеркало Данория отметила, что он нисколько не постарел, только отрастил острую чёрную бородку, добавлявшую лицу мужественности.
Наконец, посетитель втянул воздух и едва заметно улыбнулся:
– Я знал, что мы встретимся.
– Как ты меня узнал? – Данория поднялась ему навстречу. – Прошло столько лет!
– Я ждал. Мы все ждали. Ты не могла просто исчезнуть.
– И всё же исчезла, Рубер. Тогда всё обернулось против меня. Но я очень рада тебя видеть!
Визитёр не ответил. Он молча разглядывал госпожу Данорию, точно пытаясь обнаружить в ней какие-то прежде неизвестные черты. Спустя время, мужчина опомнился:
– Твой слуга сказал, что меня ожидает Данория Палле…
– Тебе не нравится это имя?
– Первое было лучше.
– Мне пришлось пересечь всю Тарию с юга на север. Под именем госпожи Данории путешествовать безопаснее.
– Нынче непростые времена. Как говорили древние бескарийцы…
Госпожа Данория грустно усмехнулась:
– Никаких бескарийцев не было! Ты сам их выдумал.
– Зато теперь я знаю, кому приписать собственную мудрость.
– Хвастун! – она вздохнула и тотчас погрустнела. – Я еду в Миравию. Говорят, они там. Ты что-нибудь знаешь?
– Они в Лакове. По крайней мере, собирались там обосноваться.
– Значит, ты его видел.
– Я видел обоих.
Данория содрогнулась, будто пронзённая крошечной молнией:
– Какая она? Мне столько о ней рассказывали, но я хочу знать как можно больше.
Мужчина задумался:
– Она умная и храбрая. Принципиальная, как и ты. Честная, справедливая и любознательная. Сейчас она только изучает этот мир, но когда-нибудь, я уверен, сможет его изменить.
Данория старалась моргать как можно реже, но так и не сумела сдержать слёз, которые тотчас побежали по щекам прохладными ручейками:
– Она необыкновенная, верно?
– В ней заключена огромная сила, госпожа Данория Палле. Тебе ли не знать?!
– Я жила одной надеждой, Рубер! Всё это время я ждала и верила, что когда-нибудь всё изменится, и вот, наконец, дождалась!
– Ты была советницей варийского короля? Это правда?
– Хочешь сказать, что кто угодно отдал бы полжизни за место, которое я заняла помимо своей воли?! Знаешь, Рубер, жизнь чудовищно несправедлива. У меня отняли единственное, что по-настоящему ценно, а взамен всучили жалкую подделку под названием «власть» и «богатство». Многие с радостью приняли бы такую судьбу, но не я! Я хотела только одного – вернуться домой.