– За ней! – скомандовала Селена, и беглецы помчались гуськом по узкой тропке.
Укрытая под деревьями земля была влажной и не пылила. Выходит, повезло. Вряд ли преследователи в ближайшее время догадаются, что те, за кем они гонятся, изменили маршрут. Во всяком случае, Селене хотелось в это верить. Эли – умница. Она знает лес, и выведет их туда, куда нужно.
К счастью, преследователи и впрямь отстали. Во всяком случае, сзади не было слышно ни стука копыт, ни шумного пыхтения мидавов.
Спустя некоторое время, тропинка вывела беглецов на поляну. Здесь их ждала серая Эли.
– Неплохо бегаешь, Зебу Зегда! – сообщила она вместо приветствия.
– Хочешь сказать, что у вас так умеет каждый ребёнок? – набычился мидав.
Эли махнула хвостом:
– Не каждый. Только некоторые.
Она лукаво прищурилась, изучая надувшегося Зебу и, наконец, сжалилась:
– Я пошутила, Зебу Зегда. У нас мало кто так может. Ладно. Если хочешь знать, никто так не может. Доволен?
Мидав не ответил, но было видно, что он горд собой.
– Я вас не представила, – опомнилась Селена. – Эли, знакомься: это Гараш. Гараш, Эли – мидава из вольного племени.
Она ожидала, что мальчик от удивления ляпнет какую-нибудь бестактность и уже приготовилась извиняться, но тот лишь поклонился:
– К вашим услугам, сударыня.
Вот это воспитание! Даже глазом не моргнул! Будто бы он каждый день видит серых мидавов, да, к тому же, девочек.
– Сударыня! – хихикнула Эли. – У нас так не говорят!
Селена собиралась промолчать, копируя молчаливую галантность Гараша, но не сумела. Очень уж было любопытно.
– Как же у вас говорят? – поинтересовалась она.
Эли немного помолчала, точно решая, стоит ли откровенничать, но всё же ответила:
– Родных мы зовём своекровными. Друзей – своедушными.
– Своедушными? – скривился Зебу. – Как это понимать? Друзья вас душат?
Эли вздохнула:
– Говорила я: совсем он на голову скорбненький! Даже жалко! Своедушный – значит, у него своя душа. То есть такая душа, которую ты признаёшь своей. Понял?
– Вас поймёшь, как же! – рассердился мидав. – У него своя душа, и он тебя душит. Ерунда какая-то!
– А как вы зовёте врагов? – неожиданно спросил Гараш.
Лицо его сделалось таким грустным, что стало понятно – спрашивает он не из простого любопытства. Эли попыталась отшутиться:
– Врагов мы не зовём. Зачем они нам?!
Гараш криво усмехнулся:
– Если есть название для друга, то должно быть и для врага.
Эли тоже отчего-то погрустнела:
– Для этого у нас есть два слова, потому что бывает два типа врагов. Есть враг, которого стоит простить, чтобы не разжигать ненависть. Таких мы зовём… – она осторожно покосилась на Зебу, – «бесхвостыми». Не потому, что у них нет хвоста, а потому, что… Честно говоря, я и сама не знаю, почему. Тут дело вот в чём. Нельзя враждовать с тем, кто обидел тебя по глупости или по незнанию. Таких врагов называют «бесхвостыми». Но есть и другие. Те, которые причиняют настоящую боль. Имя такому врагу – «тень». Они не просто задевают за живое, они влезают прямо в душу и пакостят там в своё удовольствие. Когда ты не можешь простить обидчика, он становится твоей тенью. Ты всегда будешь думать о нём, всегда будешь искать его. Пока он жив, ты с ним связан, и только смерть может разорвать эту связь.
– Красиво сказано! – одобрил Зебу.
– Чья смерть? – зачем-то уточнил Гараш. – Его или?..
Мидава долго и пристально разглядывала мальчика. После кивнула:
– Его. Или твоя. Это уж как повезёт.
– Там были мидавы, – заметила Селена. – Ты их видела?
– Их трудно не увидеть!
– Я не понимаю! – успокоившись, девочка, наконец, привязала Майлу к дереву. – Как они здесь оказались? Как прошли мимо Эха?
– Сначала тебе стоило спросить, как здесь оказалась я, – хихикнула Эли. – Аштарское ущелье не так непреступно, как можно подумать. Однажды взломать Эхо сумели простые разбойники!
– Неужели они нашли новый способ?! – удивился Гараш. – Миравийские инженеры специально всё проверили и не нашли никакого кода.
– Хочешь сказать, что перейти границу невозможно? – в очередной раз прищурилась Эли.
– Я в этом уверен!
– Ты уверен только потому, что считаешь Эхо абсолютно надёжным?
– Конечно!
– Типичное заблуждение. Допустим, Эхо действительно больше не ошибается. Разве это гарантирует безопасность границы?
– Как же иначе?!
– Что если есть другой способ её перейти?
– Другого способа нет! – рассердился Зебу.
Эли сочувственно вздохнула:
– То, что ты о нём не знаешь, не означает, что его нет. Я, например, перехожу границу, когда мне вздумается. И, знаете, что?